Книга Конкуренты, страница 27 – Сергей Лукьяненко

Черная поверхность планеты приближалась. Одновременно мы входили в ночь — солнце уползало за горизонт, вокруг темнело, вокруг проступали звезды.

— Садиться будем в полной темноте, — тревожно сказала Лена. — Может, стоило подождать виток-другой?

— У нас терморегуляция считай что сдохла, — ответил Мастер. — Увы…

— Там хоть какие-то посадочные огни будут? — спросил я.

Мастер посмотрел на карту, на приборную доску.

— Будут. Когда корабль приближается к космодрому, навигационные системы включаются автоматически. Если это враги, то прятаться все равно уже бесполезно…

Навигационные огни включились через три минуты. Две белые световые полосы выметнулись от самого горизонта, уперлись в небо. Мы летели ощутимо выше и левее.

— Ты должен вести корабль между лазерными лучами. — Мастер ткнул меня в плечо. — Все очень просто, как в самолете.

— Я не водил самолет!

— Ну в игрушки хоть играл? В авиасимуляторы?

— Нет!

— Штурвал на себя — вверх. Штурвал от себя — вниз. Влево-вправо — поворот. Давай легонечко смещайся вправо… у нас пока есть запас высоты.

В кромешной тьме — если не считать сверкающие в чистом небе звезды, мы приближались к световым полосам. Роман, подавшись вперед, внимательно следил за моими действиями.

— Ты лучей не бойся. Это не лазеры, они не опасны. Представь, что это дорога, а белые лучи — поребрики…

— Сдается мне, Рома, что ты из Питера, — сказал я, цепляясь за джойстик.

— Почему так? — удивился Роман.

Лена хихикнула. Сказала:

— У нас, москвичей, нет привычки отвлекать водителя на маршруте.

— Тьфу, — до него дошло. — Хорошо, назовем эти лучи бордюрами. Только не гробанись!

Вывести корабль между лучей оказалось несложно. Гораздо труднее было удержать высоту, которую они задавали. Мы то оставляли их внизу, то ныряли слишком низко.

— В крайнем случае можешь включать двигатели, — сказал Мастер. — Но не слишком часто. В атмосфере сопла быстро прогорают.

— А где приземляться?

— Мимо земли не промахнешься, не бойся, — ободрил Мастер.

— Там будет подсветка полосы, — сказала Лена. — Если это стандартный комплект, конечно…

Подсветка была. Мы снижались все ниже — и впереди, там, где начинались световые лучи, появилось синее свечение. Длинная, несколько километров, полоса — черная, призрачная. Ждущая. Оптимизма она не прибавляла, наоборот — напоминала, что решающий момент приб лижается.

— Знаешь, что главное в посадке? — спросил Мастер.

Я искоса глянул на него.

Удивительно. То ли он совсем не боялся смерти, то ли был уверен, что я справлюсь.

— Знаю. Последний дюйм.

Зиновий засмеялся.

— Ага, помню такое кино… Нет, не последний дюйм. Это крепкая скорлупка. Главное, почувствовать ветер. У самой земли бывают резкие порывы… если тебя швырнет на крыло — вот это опасно. Что будешь делать, если начнешь заваливаться?

— Потяну джойстик.

— Куда?

Я подумал секунду.

— В сторону заваливания?

— Нет. Это тебе не занос. В противоположную. И чуть-чуть даешь тягу.

К счастью, это не понадобилось.

С грацией беременного пингвина наша «Сильвана» приблизилась к земле и, чуть не долетев до прожекторов, испускающих в небо белые лучи света, плюхнулась на снег. Синяя полоса заскользила перед нами, я, не задумываясь, слегка надавил педаль «тормоза» — и тут же отпустил, поскольку Мастер рявкнул:

— Ногу с педали, кретин!

Вцепившись в джойстик, я пытался рулить. «Сильвана» постепенно замедлялась.

— Двигатели плавят лед перед нами, — выкрикнул Мастер. — Во-первых, можешь скапотировать. Во-вторых — по плавленому льду резко увеличивается пробег!

— Сам виноват, надо было предупредить! — огрызнулся я.

К счастью, моя ошибка ни к чему трагическому не привела. Корабль остановился.

— Черт побери, мы дома, — сказал Роман, ни к кому не обращаясь. — Получилось!

— И что теперь? — спросила Лена. — Вы нас отпускаете?

— Мы играем честно, — торжественно сказал Зяма. — А что, вы собираетесь лететь обратно прямо сейчас?

— Каким образом? Нам надо заправиться. И хорошо бы привести кондиционер в порядок.

— Тогда пошли, — решил Мастер. — Будете нашими гостями. Накормим, напоим, спать уложим. Наши техники посмотрят эту колымагу… надеюсь, она еще способна летать… Катран, открывай дверь.

Я уже запомнил, какой кнопкой это делалось. Открыл — и в кабину ворвался холодный чистый воздух.

— О, блин, простуда гарантирована! — воскликнул Роман.

Снаружи было темно — только призрачный голубой свет подсвечивал снег. Снег действительно был черным — ветер бросил в кабину несколько снежинок — я поймал одну на ладонь и убедился, что все без обмана. Вначале на ладони лежало ажурное черное кружево, а чере з мгновение — черная капля. Не мутно-серая, как грязная вода, абсолютно черная, как капля чернил.

— Веселая планета, — ежась, пробормотал я.

— Нас устраивает, — выталкивая из кабины Бледного Лиса Борю, сказал Роман. — Здесь есть и свои преимущества…

Один за другим мы выбрались из корабля. Снег был плотным, он хрустел под ногами, но держал. Вокруг простиралась черная равнина, накрытая черным небом с искрами звезд. Фантастическое ощущение, нереальное, будто во сне!

— О, слышите! — весело воскликнул Мастер. — Едут!

К нам приближался тарахтящий звук. Мелькнули лучики фар — и к кораблю выехали аэросани. Здоровенные, с хороший грузовик размером, с большой кабиной впереди и грузовой платформой сзади, на длинных стальных полозьях. Над санями, в решетчатом коробе, вращался двухметрового диаметра винт. Аэросани производили впечатление кустарного, но крепко сработанного агрегата.

Не доезжая до нас метров двадцать, аэросани остановились — очень резко, похоже, лопасти воздушного винта повернулись и принялись тормозить машину. Дверь кабины открылась, оттуда высунулся человек в чем-то вроде ватника и шапке-ушанке с незавязанными верево чками. В одной руке у него была металлическая бандура, явно имевшая отношение к оружию. На ногах — я не поверил своим глазам — валенки!