Книга Француженки не терпят конкурентов, страница 70 – Лора Флоранд

– Ну, увидев снег, я сама сразу же выбежала бы гулять, – с легкой обидой заметила Магали.

Вряд ли, конечно, она одна решилась бы на дальнюю прогулку, но наверняка заглянула бы в сквер Бари на восточной стрелке острова и прошлась бы по набережным к собору Нотр-Дам. Вероятно, даже дошла бы до того позеленевшего короля на Новом мосту.

– Понятно, Магали, – с подчеркнутой холодностью ответил он. – Но вся прелесть в том, что нам удалось оказаться здесь вместе. Давай скатаем снеговика.

Снегу пока нападало маловато, и Филипп первым отказался от попыток скатать ком приличного размера для нижней части и начал просто лепить снежки и бросать их в Магали.

Она тут же, смеясь, залепила ему снежком в спину и бросилась наутек, прячась за стволами величественно стоящих деревьев и бортиками фонтанов, похожих на гигантские фигурные торты. Магали, обращая больше внимания на своего преследователя, чем на то, куда бежит, едва не врезалась в детскую коляску, чей прозрачный пластиковый короб уже скрылся под снежным покрывалом, и сама шлепнулась в снег, стараясь избежать столкновения.

Филипп, подбежав, ловко поднял ее на ноги и принялся стряхивать с ее спины снег с гораздо большей, чем требовалось, тщательностью.

– Пардон, – извинилась Магали перед матерью, катившей коляску.

Но стильная дама, молча окинув ее хмурым взглядом, с явным неодобрением продолжила чинную прогулку.

Глянув вслед сердитой особе, Магали отметила про себя широкие, но высокие каблуки ее сапог и смущенно посмотрела на свои уличные сапожки на плоской подошве. Черт побери, может быть, зря она вчера отказалась от каблуков?

Филипп рассмеялся, прочитав ее мысли.

– Ты все наверстаешь, когда растает снег. У меня появилась масса идей по поводу того, чем мы можем заняться в твоих стильных сапожках. – Он издал подавленный хрипловатый вздох. – Подозреваю, что их даже слишком много.

– О, неужели? – Она подняла на него глаза, чувствуя, как, несмотря на холод, в ней быстро нарастает жар желания.

– En fait [120] , мы можем устроить своего рода натуральный обмен, ты, допустим, будешь исполнять все мои сексуальные фантазии, а я буду обеспечивать тебя любыми сапожками, по твоему выбору.

Его предложение действительно прозвучало весьма заманчиво. Прокашлявшись, она постаралась изобразить равнодушие.

– А попадут ли в круг моего выбора сапожки от Живанши?

– Магали, не хочешь же ты сказать, что готова отдаться мне ради фирменной экипировки, а не ради моих фирменных макарун? Это просто убьет меня.

Ее плечи поникли.

– Вероятно, отныне все мои мечты будут сводиться только к твоим макарунам, – с грустью констатировала она.

Теперь, когда она попробовала его миндальное пирожное, у нее начинали течь слюнки уже от одной мысли, что она сможет еще раз отведать его. Она начисто потеряла силу духа. Проблема заключалась не в моральной устойчивости, поскольку, как и ее тетушка Женевьева, она считала, что раздражающие вопросы морали поднимались в основном тетушкой Эшей, а в потере обычной и славной твердости характера.

– Хотя я не возражала бы против дополнительной награды, – пылко добавила она.

Она видела такую роскошную пару сапожек…

Разразившись смехом, Филипп привлек Магали к себе и закрыл ей рот крепким поцелуем.

– Похоже, снег будет валить целый день, – прошептал он в ее замерзшее ухо. – Почему бы нам не пойти погреться часок-другой, а потом с новыми силами вернуться в эту прекрасную холодину? Говорят, в снегопад нет ничего лучше чашки горячего шоколада.

Когда он повел ее с площади Вогезов в сторону, противоположную его дому, она сначала подумала, что он пошутил насчет теплой передышки и ведет ее смотреть на заснеженные мосты Сены.

По набережным Правого берега они прогулялись до Нового моста и пересекли его, постояв немного перед возвышающейся посередине заснеженной конной статуей Генриха IV – прозванного Магали Зеленым королем. Над убегающим вдаль серым руслом реки сплошь белели, подобные призракам, укрытые снегом памятники и мосты. Возвращаясь через площадь Парви перед собором Парижской Богоматери, они увидели другую играющую в снежки парочку и множество оставленных кем-то по всей площади снежных ангелов, которые напоминали небесное воинство, собравшееся перед этим величественным собором.

Обойдя взмывающие ввысь контрфорсы, они постояли немного на горбатом мосту, соединяющем остров Сите с островом Святого Людовика, глядя на течение реки и снега.

По другой стороне моста прошла парочка, тесно обнявшись под красным зонтом.

Филипп вздохнул.

– Мне следовало захватить зонт.

Он посмотрел вслед красному куполу, покачивающемуся над уединившейся под ним парочкой в темных куртках, так интимно прижавшейся друг к другу, и внезапно перевел взгляд на Магали.

– Ты спрашивала меня прошлой ночью, в какую женщину я был влюблен. – Он сосредоточенно нахмурился, словно пытался разрешить серьезный конструктивный вопрос в плане выпуска одного из своих новых piиces montйes. – Однако, Магали, мне кое-что непонятно. Как ты сама могла этого не знать?

Снежинки садились на ее распахнутые глаза, устремившие на него пристальный взгляд, и наконец она невольно моргнула, и ледяные капли повисли паутинкой между ресницами.

Неужели они будут обсуждать эту тему? Одно дело прошептать что-то, засыпая после бурного секса, но, безусловно, даже ему не могло бы прийти в голову разбираться в столь щекотливом вопросе среди бела дня.

Хотя его, похоже, это совершенно не пугало. По крайней мере сейчас, под этим сказочно падающим снегом.

– Нет, правда, Магали… я весь поглощен работой. Порой случается, что один из моих десертов остается несъеденным на тарелке. Нечасто, конечно, – добавил он, словно подсчитывал разы личных обид, – но, возможно, их оставляли особы, страдавшие анорексией и любившие терзать себя диетами. Или беременные женщины, чьи гормоны внезапно восстали против их страстного желания. Или… или… ведущий совещание предприниматель, приболевший гриппом или насморком и начисто лишившийся на время вкусовых ощущений. То есть такое бывает.

Она взяла его под руку и утешительно погладила. Ее губы чуть дернулись, но поистине трудно было представить еще какую-то причину для того, чтобы кто-то мог оставить недоеденным десерт от Филиппа Лионне.

– Я не собираюсь лично обхаживать таких людей, предлагая им новые и еще более изысканные изделия до тех пор, пока они не перестанут ломаться. – Пауза. – В общем, не в прямом смысле, – признался он. – Мне самому интересно в моменты вдохновения придумывать новые и более интересные рецепты для всего мира, но я не стану пытаться угодить вкусу того склонного к мазохизму индивида, который, ломаясь, отказывается от наличного ассортимента.