Онлайн книга «Когда жара невыносима»
|
Неужели? Несомненно! Влюбилась до безумия, до беспамятства. Теперь ее сердце в его руках, и, когда он ее оставит, оно разорвется от горя. – Ешь. – Она пододвинула к нему тарелку. – Ешь, а то остынет. Джек тут же внял ее совету и принялся за обе щеки уплетать ужин. Сама она никак не могла заставить себя съесть хоть кусочек. – Кстати, твоя мама звонила в булочную, – вспомнила Элли. Джек нахмурился: – Что? Чего она хотела? Элли улыбнулась: – Очень приятная женщина. Мы немного поболтали, и… – И она выяснила всю необходимую информацию. Я сказал ей, что живу у тебя, вот она и звонит. – Джек печально вздохнул. – Ее можно понять. Единственный ребенок в семье, еще и болел долго. Конечно, она надо мной трясется. Ужасно раздражает. – Ну что ты! С ней так приятно общаться! Она просила напомнить тебе о вечере памяти Брента. Он был твоим донором, верно? – Да, он погиб в семнадцать лет. Семнадцать лет назад. – По словам твоей мамы, его семья поймет, если ты откажешься. – Это, разумеется, следует понимать как нежелание меня видеть, – ответил Джек. – И правильно. Им будет тяжело. Я жив, а их сын мертв, не хочу причинять им еще и эту боль. – Бедный Джек, – вздохнула Элли. – Чувство вины? – И это тоже. Ты, надеюсь, не осуждаешь меня? – Нет, конечно. Я же не была в твоей шкуре. Значит, ты не пойдешь? Боль вспыхнула в его глазах. – Честно говоря, не знаю. Зато планирую со следующей недели вернуться к работе. – Вот как. – Острая боль полоснула по сердцу. Значит, им осталось совсем немного? – Эл, не смотри на меня так. – Как? – Будто хочешь, чтобы я взял тебя здесь и сейчас. Им осталось совсем немного, нужно ловить каждое мгновение. – Именно этого я и хочу. Джек удивленно раскрыл глаза: – Шутишь? – А если нет? – кокетливо улыбнулась она. Джек погладил ее шею. Элли вздрогнула, он коснулся чувствительной точки. – Пути назад нет, Элли. Прямо здесь – значит прямо здесь. Она снова улыбнулась и стянула топ, оставшись в полупрозрачном бюстгальтере. – У меня сейчас сердце остановится! – воскликнул Джек. Глядя ему в глаза, она расстегнула пуговицу юбки. – Вообще надо бы тебя отшлепать за такое поведение, – заявил он. – Именно этим и займусь, как только… Юбка упала на пол, открыв длинные, стройные ноги и кружевные стринги. Джек поцеловал впадинку на ее спине. – Черт возьми, я умираю. – Пока нет, но скоро это случится, – пообещала Элли и повернулась к нему лицом: – Интересно, этот стол выдержит? И все-таки неделя пронеслась незаметно. Пришло время расплачиваться за долги, распутывать дело, расхлебывать кашу, расставаться с дурацкими идиомами. Вещи Джека, когда-то разбросанные по всему дому, теперь были аккуратно уложены в чемодан. Элли отхлебнула кофе и не почувствовала вкуса. Повисла тишина. Потом она пожалеет о несказанных словах, но сейчас их невозможно произнести. Невозможно выразить, как нужен он стал ей за эти дни, проведенные вместе. Невозможно выразить, но все-таки придется. Смелость – не отсутствие страха, а способность ему противостоять. Она должна рассказать ему все. Она заслуживает счастья. Они заслуживают счастья. Не важно, что от страха у нее дрожат колени и стучат зубы. Она неделями готовилась к этому. Почему же заранее заготовленные фразы вылетели из головы и остались только две? «Я люблю тебя. Не уезжай, пожалуйста». Она положила руки на колени, чтобы Джек не видел, как ее трясет. – Джек. Он настороженно посмотрел на нее: – Да? – Что теперь будет? – Слова, тяжелые и страшные, дались трудно. – Между нами? Элли, я вернусь. Я хочу вернуться. Что ж, это лучше, чем прощание навсегда, но все же недостаточно. Элли закусила губу. – Почему? – Что значит – почему? Что за вопрос такой? – Очень логичный вопрос. Почему ты хочешь вернуться? – Между нами что-то есть. Элли посмотрела в окно на залитый утренним солнцем сад. – Что-то есть? Это все, что ты можешь мне сказать? – Не понимаю, что ты хочешь услышать! – вскипел Джек. Немного помолчав, добавил: – Мне хорошо с тобой. Вот как? Больше он ничего ей не скажет? Куда девался репортер, с легкостью рассуждавший о жизни и смерти? – Джек, это было лучшее время в моей жизни. Я с тобой счастлива. Не хочу тебя терять, но и ждать, тешить себя надеждами тоже не хочу. – Она набрала больше воздуха в грудь и постаралась подобрать нужные слова. – Я не хочу целыми днями думать, жив ты или погиб, радуясь лишь редким звонкам и еще более редким визитам. Я не хочу жить неполной жизнью, Джек! Я прошла через все это. И ненавижу все это! – Так вел себя твой отец, а не я! Прекрати нас сравнивать, между нами ничего общего! Я всегда держу свои обещания! И потом, на моем мобильном есть спутниковая связь. Я могу дозвониться до тебя хоть с Марса! И прожить без тебя полгода я тоже не в состоянии. Две-три недели, и я вернусь домой. – Но ты не можешь этого гарантировать! – вскричала Элли. – Никто не может ничего гарантировать, Элли! Но я сделаю все от меня зависящее. Она судорожно сглотнула. Хотелось верить ему. Но как можно верить, не зная, любит он ее или нет? Короткие, ни к чему не обязывающие романы быстро забываются. Если он ее не любит, пора покончить с этими отношениями раз и навсегда. Разве можно жить попеременно то в раю, то в аду? Нет, уж лучше чистилище, серые будни, безопасная скука. Элли покачала головой: – Отношения на расстоянии не для меня. Я не смогу так. – Я тебя не понимаю. – Как я могу ждать тебя, если нет ничего, кроме ожидания? – Элли, я стараюсь изо всех сил. Никто не был мне так близок, как ты. Никогда. Но я не могу сказать тебе эти слова только потому, что ты хочешь их услышать. Я предельно честен с тобой. Разве ты этого не понимаешь? Конечно, понимает. Что здесь непонятного? Разве поспоришь с голыми фактами? Но придется. – Этого мне недостаточно, Джек. Этого недостаточно. – Элли. – Подожди. Дай мне сказать. Именно ты смог убедить меня, что я достойна жертв. Я думаю, и ты достоин жертв. Но на деле ты будешь жить своей жизнью, а я твоей. Я не могу заставить тебя измениться и уж тем более полюбить меня. Но я просто хочу быть любимой, Джек! |