Онлайн книга «Кольцо "принцессы"»
|
– Обломки моей машины видишь? – Шабанову хотелось остановить или хотя бы приглушить этот взрыв. – Ну! Обломки!.. – Вот мой гермошлем с места приземления. – Ну и что?! – Вертушки всю ночь гонялись за охотниками! Это что, не аргумент? – Да в звезду все твои аргументы! Где?.. Где хутор? Где хлеб с молоком? Где город в парке с озером и лебедями?! – Ладно, остынь, горячий Парамоша. – Герман хотел его приобнять – кадет вывернулся. – Хакер предлагает тебе работу, независимо от диагноза, летчиком-испытателем в НПО. Ему такие люди нужны. – Пошел ты со своим хакером! – громыхнул товарищ Жуков. – Ну зачем ты наврал?! Я же поверил! Поверил, что он есть, этот мир! Каждому слову поверил! А ты наврал, как последний!.. Зачем?! Зачем ты все это придумал?! И обманул! Я обрадовался, поверил, у нас есть будущее. Не у нас с тобой – у всей цивилизации! Но его – нет. Нет! Он орал, бесслезно плакал и давился невидимыми слезами. А Шабанову не хотелось утешать – наоборот, подкатывало какое-то ярое, мстительное озлобление. – Зато мы теперь квиты! – сказал он. – Ты первый меня обманул! – Я?! – взревел Олег. – Я обманул?! – А помнишь клетку с медведем?! Товарищ Жуков вскочил, выпучил глаза, вытянул губы трубочкой. – Ничего себе – вспомнил! И сравнил!.. Да я уверен был – медведя там нет! – А он оказался в берлоге! – Но я-то не знал! И был уверен! – И все равно! Медведь оказался в клетке! Он сел и замолчал, уставившись на свои побитые ноги. Шабанов выждал минуту – солдатики уже спустили в котел макароны и теперь валили туда тушенку из банок, забросил на всякий случай автомат за спину и подошел к ним, выбрал миску из посудного ящика побольше и подставил. – Наваливай! – Дак еще не сварилось, – сказал солдатик, осматривая Германа. – Погодите немножко… – Жрать хочу, наваливай! И побольше! – достал две ложки. Повар удивленно хмыкнул, взял половник и зачерпнул макарон. – А вы откуда? – спохватился. – Из какого подразделения? – Вон из того! – Шабанов кивнул на обломки. – Из спецназа, что ли? – Из спецназа, наваливай! – Дак мы не кормим спецназ. Вы отдельно!.. – Я кому сказал?! Солдатик навалил миску до краев, она палила руки, но Герман вытерпел, донес и поставил на бревно. Товарищ Жуков демонстративно отодвинулся, отвернулся и стал смотреть, как воин с мотопилой пытается завалить толстую ель. – Бери ложку и давай! – сказал Шабанов. – А то не останется. Обманутый, насмерть обиженный кадет и ухом не повел. Макароны действительно не доварились, клейкое тесто приставало к зубам и комом становилось в горле, но он все равно ел и не выбирал мясо, черпая все подряд. Когда в миске заметно поубавилось, Олег все-таки взял ложку, но вдруг бросил ее и заматерился. – Ну кто так пилит, а? Ну кто так тебя учил?! – Он подбежал к солдатику. – Ты же сейчас на нас елку завалишь! Надо же сначала посмотреть, в какую сторону наклон кроны, остолоп!.. Руки тебе оторвать! Выхватил пилу, глянул вдоль ствола, зашел с другой стороны и в полминуты уложил дерево на землю. Сунул воину инструмент, подтолкнул в спину: – Вперед, служивый! Пошел было назад, но тут заметил сучкоруба, поглядел, как тот неумело тяпает по ветвям, покачал головой и направился к нему отнимать топор… Назад в инфекционное отделение его не взяли. Дежурила та же самая халда в приемном покое и, едва заметив на пороге Шабанова, вскочила, выставила руки: – Куда? Назад! Ты здесь не лежишь! Тебя выписали! Иди, иди! – А здорово я тебя тогда? – Он рассмеялся и сдернул с нее повязку. – Ты проверила? Ну что меня… это?.. Сестра отскочила, покраснела от возмущения – не привыкла к такому хамскому обращению – и стала красивой. Герман сделал ей «козу» и подался на улицу. В хирургическом пропустили на этаж, однако тут его остановила постовая – опять та объемная, что уводила в особняк с решетками: менялись через двое суток, и как раз подоспели к его возвращению. – Больной! А ты у меня переведен! Ты у меня в списках не значишься! – Моя палата! Там моя генеральская палата! – Он постучал гермошлемом по столу. – Я там лежу! – Ничего не знаю! От нас ты выписан. – Записывай снова! – А больше ничего не хочешь? Герман понял, что канителиться с ней бесполезно, прорвался сквозь заслон и побежал в холл – сестра за ним. – Ты что? С ума сошел? А ну вернись, больной! – Вот именно – больной! – Шабанов погрозил гермошлемом и рванул дверь. – Значит, должен лежать!.. Место оказалось занятым. В его кресле сидел пожилой человек, уютно завернувшись в его же стеганый барский халат. И компьютер сняли… Постовая извинилась перед ним и захлопнула дверь, оглядела Шабанова. – Что у тебя под фуфайкой? А ну – покажи! – Казенная пижама! – Он распахнул полы. – А под пижамой? – Тело! – Не про тело спрашиваю! Что у тебя там выпирает? – Это?.. Не скажу! – Ну-ка иди отсюда! – зашептала грозно. – Сейчас охрану вызову! Может, ты бомбу принес? – Ну и дура… – Все равно иди! Ты же из инфекционного! Там карантин по гепатиту! Натаскаешь заразы!.. – У меня постельный режим! – Он показал ногу. – А не понос! – Ничего не знаю! Где был – туда и иди! Немедленно убирайся! Он выскочил на лестничную площадку и кинулся в ординаторскую. Хирург оказался на месте, оторвался от рентгеновских снимков, снял очки. – Товарищ подполковник, как это называется? – пошел в атаку Шабанов. – Я после операции, а меня – в инфекционное! Запирают на замок с гепатитными! – Садись, Шабанов, и успокойся, – хирург демонстрировал свое хладнокровие. – Ты что, с полетов и сюда? – Я из инфекционного сюда! – Зачем же гермошлем? – Чтоб микробы не доставали! – выразительно проговорил он. – Очень удобно! Вместо марлевой повязки. – Это я понял… Покажи-ка ногу! Почему-то они все стали называть его на «ты», а еще недавно были вежливыми, обходительными, будто и впрямь с генералом обращались. То ли они действительно поставили ему диагноз, то ли история приключившаяся стала общеизвестной и потерялась всякая таинственность вокруг его фигуры, прозрачный стал, свой в доску. |