Книга Третье правило стрелка, страница 16 – Сергей Мусаниф

— Но кого он может натравить на друидов? — спросил Горлогориус. — Энтов? Профсоюз дровосеков?

— По мне, так пусть хоть муми-троллей натравливает, — сказал Мэнни. — Кстати о натравливании… Ты уже придумал, как ты собираешься решать вопрос с драконом?

— О да, — сказал Горлогориус. — Обитают в одном из миров брутальные личности, которым рыцарями Круглого стола закусить — что чарку водки выпить. И вопросов они задавать не будут. А если и будут, то я на их вопросы отвечать не намерен.

— Клянусь Ярилой, до чего же мне все это надоело, — пробормотал Илья Муромец, окуная голову в кадку с холодной водой. Освежившись, он попутно сделал несколько могучих глотков, осушив кадку примерно на треть, и только после этого вытащил голову на свежий воздух.

— Что-то ты сегодня неважно выглядишь, старшой, — заметил Алеша Попович.

— И погуляли-то самую малость, — согласился Добрыня Никитич. — Глянь, все дома целые, колодец невредим, и даже люди не разбежались.

— Наверное, я просто старею, — сказал Илья Муромец. — Не приносят мне былого удовлетворения забавы богатырские.

— Тревожный симптомчик, — сказал Алеша. — Ведет к полной импотенции. Сначала тебе забавы богатырские удовлетворения не приносят, потом девки красные… Потом, глядишь, и не богатырь ты уж вовсе, а старец с бородою седою…

— Поговори у меня, — сказал Муромец. — Я все же не настолько стар, чтобы одной левой тебе не навалять.

— Прости, старшой, — сдал назад Алеша. — Это же я шуткую просто…

— За базаром следи, щегол, — сказал Муромец. Он отыскал в высокой траве свои сапоги, уселся на землю и принялся обуваться, сдабривая процесс богатырским кряхтением.

— Что-то тихо в последнее время, — сказал Алеша. — С тех пор как Бессмертный ласты склеил, ничего интересного не происходит. Хазары не балуют, татары с печенегами вообще на нашу землю носа не кажут, разбойников, и тех переловили. Даже Лихо Одноглазое по лесам не шастает. Делать нам нечего, потому и бухаем. Скоро вообще свихнемся от тоски.

— Кому тоска, а кому приятное разнообразие, — сказал Добрыня. — Мало мы народу перебили, что ли? Годами из седла не вылезали, под открытым небом спали, несбалансированной пищей питались… Почему бы и не отдохнуть пару недель? Тем более что с нашим везением скоро какое-нибудь новое чудище объявится, истребляй его потом…

— Работа у нас такая, — строго сказал Муромец. — Не нравится, иди в бояре. Или рюмочную открой, всегда при бухле будешь.

— Рюмочную ему нельзя, — сказал Алеша. — Стоит только богатырю обзавестись собственной рюмочной, он тут же спивается. Были прецеденты.

— Молодой ты еще, Леха, — сказал Добрыня. — Ничего ты в этой жизни не понимаешь.

— Ты много понимаешь, — огрызнулся Алеша.

— Цыц, — сказал Муромец. Выработанное за долгие годы богатырской службы чутье подсказывало ему, что грядет что-то очень важное. — У меня такое чувство, будто за нами кто-то наблюдает.

— Нет тут никого, — неуверенно сказал Алеша, оглядываясь по сторонам. — В смысле, народу вокруг полно, но это местные, деревенские. Им за нами наблюдать на фиг не нужно.

— А я старшому верю, — сказал Добрыня. — Хотя сам ничего такого не чувствую.

— И правильно делаешь, что веришь, — объявил Горлогориус, появляясь из столба фиолетового пламени. — Предчувствия вашего старшого не обманули.

— Кто это тут нарисовался? — спросил Алеша. С виду Горлогориус был похож на мудрого старца, коих в Триодиннадцатом царстве водилось в избытке. Седые волосы, длинная борода, посох с нехилым набалдашником… Только вместо обычной домотканой рубахи на Горлогориусе была надета вычурная мантия, расшитая золотыми драконами, серебрёными грифонами и изумрудными единорогами. — Ты чьих будешь, отец?

— Я сам по себе, сынок, — отрезал Горлогориус. — И вообще, тебя мама не учила, что старшим грубить невежливо?

— Да я… да моя мама… — взвился Алеша.

— Охолони, — сказал ему Муромец. — Дай умным людям поговорить.

— Очень правильное решение, Илья, — одобрил Горлогориус. Алеша заткнулся.

— А ведь я тебя помню, — сказал Муромец. — Ты — мудрец чужестранный с именем причудливым. Ты яйцо Кащеево Рыжему отдал. Горлодериус, по-моему.

— Горлогориус Хруподианис, — поправил его старый волшебник.

— Зачем пожаловал, Горлогориус Хруподианович? — поинтересовался Муромец.

— По ваши души, разумеется, — сказал Горлогориус. — У меня к вам есть небольшое поручение.

— А ты его с князем согласовал? — поинтересовался Муромец. — Мы люди государственные, без позволения князя частные поручения выполнять не могём.

— Вот документ от Владимира Верный Путь, — сказал Горлогориус, протягивая Муромцу свежую берестяную грамоту. — С его подписью и княжеской печатью, как положено. Доволен?

— Доволен, — сказал Муромец, ознакомившись с документом. — У нас тут в последнее время тихо, можем и на стороне поработать. Чего требуется-то? Истреблять кого будем?

— Боюсь, не без этого, — сказал Горлогориус. — Хотя основная ваша функция заключается в защите.

— Город оборонять надо или государство какое? — поинтересовался Добрыня.

— Я гляжу, вы на мелочи не размениваетесь, — сказал Горлогориус. — Но на этот раз придется вам умерить свой пыл. Я отправлю вас в чужую страну, и там вы будете защищать одного парня по имени Бозел.

— От кого? — спросил Муромец.

— От ваших зарубежных коллег, — ответил Горлогориус. — Вы когда-нибудь о рыцарях слышали?

— Слыхали, — сказал Алеша. — Они такие же, как мы. Только у них головы железные.

— И приставки перед именами какие-то чудные, — сказал Добрыня. — Типа «сыр». Или не «сыр», но как-то очень похоже.

— Точно, — сказал Горлогориус. — Это они и есть.

— Выходит, ты нас супротив нашего же брата-богатыря отправляешь? — уточнил Муромец.

— Такая уж карта выпала, — сказал Горлогориус.

— Не нравится мне твое поручение, — сказал Муромец.

— Это неважно, — сказал Горлогориус. — Насколько я понимаю, ваша работа — Родину защищать?

— Ну да, — сказал Муромец. — Только я не понимаю, как наш святой долг по защите Родины-матушки связан с каким-то парнем зарубежным.

— Непосредственно связан, — сказал Горлогориус. — Ибо, если с этим парнем что-то случится, беда будет угрожать всему нашему миру, частью которого является и ваше Триодиннадцатое царство.

— Без подвоха тут точно не обойдется, — констатировал Муромец.

— Существуют определенные сложности, связанные с личностью подлежащего охране субъекта, — согласился Горлогориус. — Видите ли, временами он — человек, а временами — дракон.

— Дракон? — переспросил Алеша.