Книга В Россию с любовью, страница 77 – Сергей Донской

Именно с этим вопросом Громов и обратился к полковнику, как только тот обрисовался в дверном проеме.

Тупикову, чтобы преодолеть расстояние до стола, пришлось сначала ухватиться обеими руками за дверные косяки и резко оттолкнуться от них, придавая грузному туловищу необходимую инерцию. Посадка за стол получилась не очень мягкой, но, несмотря на устроенную шумиху, полковник умудрился не слишком нарушить сервировку стола.

— А? — Когда он поднял глаза, такие мутные, что стало ясно — он скоро перестанет узнавать собеседника. Его правый локоть покоился среди колбасных обрезков, а левый утопал в водочной лужице.

— О какой сумме шла речь в факсограмме? — повторил Громов, задвинув ногой «дипломат» с непочатой бутылкой водки под лавку.

— Общ-щ стмсть клбл от всмнц до двц млн дл, — сообщил Тупиков, блуждая взглядом по помещению. — В звсмст…

Пока что этот бубнеж поддавался расшифровке. Товар оценивался в размере 18–20 миллионов долларов, в зависимости от комплектности, способа поставки и прочих условий контракта. Иначе говоря, при разумном подходе к делу участники сделки наваривали знатную похлебку из «зеленых лимонов». Чтобы выявить их всех, нужно в первую очередь прижать к ногтю командующего Московским военным округом. Нелегкая задача. Повоюй с такой видной фигурой в одиночку!

— Деньги — ум, честь и совесть нашей эпохи! — продекламировал вдруг Тупиков.

Это получилось у него на удивление отчетливо. Подобные просветления происходят порой со смертельно пьяными людьми незадолго до того, как они окончательно выпадают из действительности.

— Слушай, как мне добраться до Чреватых? — быстро спросил Громов.

— Ты черт!

Ну вот, поговорили. Кажется, дальнейшую беседу взялась корректировать сударыня Белая горячка.

— Какой же я черт? — улыбнулся Громов.

— Черт! — упорствовал Тупиков. — Душу мою покупаешь! И глаза у тебя бесовские. Отчего они у тебя светятся, а?

— Ладно, убедил. Будь по-твоему. Я Люцифер Дьяволович, собственной персоной. Но из преисподней меня не за тобой отрядили, а за генералом. Он мне очень нужен. Срочно.

Тупиков уронил подбородок на грудь.

— Не-а, — прогудел он. — Не скажу. Одно дело секрет продать, а другое — человека. Бывшего командира, между прочим. Песню Газматова… Газманова помнишь?.. Офиц-церы, офиц-церы, ваше сердце под приц-целом…

— Ты еще про батяню-комбата вспомни, — поморщился Громов. — Тоже мне, нашел боевого офицера. Он самый обычный бизнесюга, твой Чреватых. Новый русский генерал. Вместо цепи на шее — лампасы на ляжках. Нашел на кого молиться!

— Принципами все равно не поступлюсь, не уговаривай. Если есть что наливать — наливай. А разговор закончен.

Громов поставил на колени портфель, открыл его и достал пачку долларов.

— Это Любаня сегодня же к рукам приберет, так?

— Так, — согласился Тупиков. — И что?

Он вознамерился заносчиво вскинуть голову, но она у него просто перекатилась с груди на левое плечо.

— А то, что мужику заначка необходима, — продолжал Громов, демонстрируя полковнику вторую пачку. — Здесь тоже пять тысяч, и жена твоя о них ничего не узнает, если сам по пьяни не проболтаешься. Что скажешь, Иван Сергеевич?

Тупиков шевелил-шевелил губами, а потом брякнул:

— Сто получается.

— Не сто, а пять. — Громов заговорил тем мягким голосом, который лучше всего подходит для увещевания раскапризничавшегося ребенка или пьяного мужика. Он даже пятерню растопырил для наглядности: — Ровно пять тысяч.

— А я г…рю, сто! — Тупиков ударил кулаком по столу. — Тариф в Москве — пятьдесят баксов за ед…ницу. Три ч…са. Свободна, мартышка. Кто следующий?

Оказывается, увлекшись, он уже вел диалог с воображаемыми девочками по вызову. Не с самыми дорогими, но проворными и безотказными. Пришлось хорошенько встряхнуть его за плечо и напомнить о реалиях жизни:

— Эй, это все потом. Красивую жизнь с приматами сначала заслужить надо.

— С какими такими приматами?

— С мартышками, — поправился Громов. — Тебе нужны на них деньги, мне нужны координаты генерала. Согласен?

— Согласен. Но деньги на бочку! — потребовал Тупиков. Выхватив протянутую пачку, он удалился с ней все в ту же парную, служившую ему оплотом независимости, а минуты через две вернулся и попытался улечься прямо на пол, чего Громов позволить ему никак не мог. Пришлось хорошенько растереть Тупикову уши, размять ему кончик носа и продержать его под отрезвляющим душем до полного опустошения наливного бака.

— Фр-р-р! — Водворенный на прежнее место, полковник энергично помотал головой и поинтересовался: — Долго мы уже в баньке?

— Да часа два с половиной, — ответил Громов.

— Значит, Любаня скоро на приступ пойдет, — мрачно сообщил Тупиков.

— Выкинешь белый флаг, и дело с концом. Куда деньги спрятал, не забыл? Нет? Ну, и отлично. — Громов сунул в рот незажженную сигарету и прищурился, как будто дым заранее ел ему глаза. — Теперь по существу давай. Как мне добраться до генерала Чреватых с минимумом усилий и потерь времени?

Задумчиво почесывая волосы на груди и между ногами, Тупиков заговорил:

— В расположении любой из частей округа тебе его нипочем не достать. В штаб тоже соваться бесполезно. Городская квартира командующего находится в одном доме с министром МВД, так что сам понимаешь, какое там наблюдение за посетителями ведется. Остается что?

— Это ты мне должен сказать. — Громов указал уже дымящейся сигаретой на собеседника.

— Остается дача Чреватых в Завидове, — неохотно проворчал Тупиков. — Территория, конечно, охраняется, и еще как. Но там роту десантников в ружье не поставишь, если что. Короче, сунуться туда можно… Не знаю, правда, как насчет высунуться. Это тебе не половой акт…

— Когда генерал бывает на даче? — продолжал задавать вопросы Громов. — Один? С семьей? С компанией?

— По воскресеньям у него в Завидове охота устраивается. Дружки, говорят, толпами наезжают, но сам я не видел, врать не буду.

— А дачу генеральскую видеть приходилось? — спросил Громов без всякой надежды услышать утвердительный ответ.

— Если бы я на даче командующего округом хоть раз побывал, — резонно возразил Тупиков, — то хрен бы у нас сегодня с тобой разговор получился. — После этих слов он насупился, решив, что сейчас придется расставаться с выданным авансом.

Но Громов лишь потребовал:

— Опиши мне генерала этого, чтобы я его с кем-нибудь еще ненароком не спутал.

— Это можно. — Тупиков немного расслабился и даже поискал взглядом водку, которой, к его разочарованию, в пределах видимости не оказалось. — Чреватых Геннадий Виленович мужик видный, не ошибешься. Высокий, прямой. Волосы седые, но густые и вьются, как у молодого… Лицом на одного киноактера смахивает… фамилию забыл… а на лбу шрам. — Тупиков перечеркнул пальцем собственную левую бровь. — Говорят, он еще курсантом какую-то дуэль на шпагах затеял, хотя лично я в эти байки не верю. Дуэлянты генералами не становятся. Им самое место в дисбате.