Онлайн книга «Homeland. Игра Саула»
– Убийство – это добро? Не верю. – Нет, убийство – харам, Николас. Хорошо убивать только неверных, в бою. Когда вырасту, хочу стать очень храбрым. – Я служил в армии, в морской пехоте, – сказал Броуди, – и мне не нравилось убивать. А ты… Ты даже мертвой вороны боишься! – Ты прав, Николас, я должен стать храбрее. Ты мне поможешь. Той же ночью Броуди лежал в спальне с открытым окном и слышал, как во дворе собираются люди Абу Назира: Далиль, Махди, Афзаль и прочие. Днем они готовили автоматы, гранатометы и взрывчатку. Что-то затевалось. За ужином никто и словом не обмолвился о задуманном, однако Броуди ощущал напряжение. Он посмотрел на Ису, и тот взглядом дал понять: ни о чем не спрашивай. Броуди не мог заснуть. Он так много времени проводил с Исой, что невольно стал вспоминать родных детей: Дану и Криса (которого почти не знал). Интересно, Крис вообще его помнит? Он был совсем крохой, когда Броуди уехал в командировку. Может, отец для Криса теперь – просто фото в рамочке на комоде? Мол, взгляните, это – мой папа, он служил в морской пехоте и не вернулся из Ирака. Вдруг у него в жизни появился новый мужчина? Отчим, который водит его на стадион, читает ему перед сном? Мужчина, который не станет гнобить его, как гнобил самого Броуди Ганнер, и любит, как не любил его отец. Почему нет? Джессика – женщина шикарная. С возрастом только похорошела и расцвела. «Господи, школа… О Аллах, неужели в ту ночь я проиграл по твоей воле? И по глупости своей не догадался о том?» Одиннадцатый класс. В тот вечер они играли против Аллентаунской центральной католической школы. Броуди принял передачу, поймал мяч и… уронил его. В голевой зоне! Некая сила, неподвластная самому Броуди, сила извне заставила его отвернуться и взглянуть на трибуны. Отыскать на них того единственного, кого видеть-то не хотелось. Но Броуди увидел его, выцепил из толпы: Ганнер улыбался, пока товарищ не передал Броуди мяч с расстояния в девятнадцать ярдов. Казалось бы, осталось пробежать еще чуть-чуть – и тачдаун; гордость переполнила Броуди… Но Ганнер больше не улыбался. В глазах папаши сквозило презрение, гнев. Броуди знал, чувствовал каждой фиброй души: если он придет сегодня домой, то до утра не доживет. А если не явится, то до утра, скорее всего, не доживет мама. После игры он сидел в раздевалке. Только один игрок из их команды, Демейн, стукнул его кулаком в плечо: мол, бывает, братуха. Остальные будто не замечали его, всем было паршиво после проигрыша. Один тачдаун, и игра сложилась бы совсем иначе, однако Броуди все испортил. Наконец пришел Майк. – Друган, Джессика ждет. В этот момент Броуди понял, что нужно делать: он наскоро переоделся и с Майком вышел на холод. Отвел Джессику в сторону. – Поехали со мной. – Куда? – Не знаю. Куда-нибудь. Прямо сегодня. – В чем дело, Броуди? – Джесс, я видел лицо Ганнера, когда облажался. Мне домой нельзя, он меня прибьет. – С чего ты взял? – Джесс, послушай, я тебя люблю, но другого шанса не будет: сейчас или никогда. Отца я знаю, как никто: если приду сегодня домой, один из нас погибнет. Кого-то просто убьют. Так что бежим со мной, или больше ты меня не увидишь. – Да что ты такое несешь?! Я в десятом классе, куда я пойду? Мама с папой меня саму прибьют. Мне нельзя бежать. – Джесс, Джесс, я люблю тебя, но не могу остаться. Все равно Бетлехем умирает, городу конец. Все уже давно в курсе, – сказал он и отвернулся. – Бога ради, Броуди, уймись. Я пойду с тобой, не оставлю тебя. При мне отец тебе ничего не сделает. – И я с тобой, – вызвался Майк. – Ганнеру придется всех троих убить. В машине у Майка Джессика поправила Броуди волосы. – Жаль, что ты уронил мяч, Броуди. Я думала, ты поймал его и крепко держишь. Я даже закричала… А знаешь что? Мне плевать. Если отец тебя не ценит, я сама с ним поговорю. – Вы не понимаете, – покачал головой Броуди. – Ничего не понимаете. Думаете, он обычный папочка, как ваши отцы? Нет, он не такой. – А какой? – спросила Джессика. – Психованный морпех, убийца. Когда подъехали к дому, Сибил, мать Броуди, в жизни не ходившая на игры, будто из какого-то суеверного страха, передавшегося ей с ирландской кровью, встретила их на пороге. Помахала рукой. – Ники, нам надо в больницу. – Зачем? Что случилось? – Отец попал в аварию, – только и сказала Сибил. Позднее выяснилось: Ганнер сел в машину и погнал вкруг стадиона, в сторону раздевалки. Он уже трижды садился пьяным за руль и на сей раз, держа на колене табельный пистолет, умудрился ранить себя в ногу. Джессика взглянула на Броуди – потрясенного, ошеломленного – и поняла, что, говоря об отце, он ничуть не соврал. Броуди-старший – отец ее парня! – собирался застрелить и сына, и бог знает кого еще. Может, даже ее. Джессика задрожала, и Броуди обнял ее. Он улыбался, точно баньши. – В чем дело? – спросила Джессика. – Ты не поняла? – ответил он. С его губ так и не сошла паскудная ухмылка. – Мне больше не надо бежать. – Как это? – Отец прострелил себе колено, больше он мне не страшен. Копы заберут пистолет как улику. Отец охромеет, не сможет за мной гоняться. Когда эта сволочь выйдет из больницы или из тюрьмы – мне плевать, куда он угодит, – мы с ним будем на равных, я уже почти взрослый. – Броуди взглядом пожирал ее. – Мы с тобой сможем уехать попозже. Он будто заглянул ей в душу, и Джессика кивнула. Броуди снова осклабился. – Я думал, что это худший день в моей жизни, а оказалось, что лучший. – Слава богу, – сказала Джесс и поцеловала его. – Да бог-то здесь при чем?.. * * * Еще как при чем. На то была твоя воля, Аллах. Верно? А Джессика? С ней – что? Шесть лет она ждет призрак, который домой не вернется. Ей, поди, новые женихи прохода не дают. Ну конечно же, Броуди, открой глаза: она тоже человек и считает себя вдовой. Отпусти ее. К ней наверняка подбивают клинья. Наверное, даже кто-нибудь из твоих старых приятелей. Майк, например. Лучший друг, с самого детства. Перед мысленным взором непрошено возник образ: выходной на пляже в Виргинии. Они возвращались домой: усталые, загорелые, все в песке. Майк – такой здоровенный, улыбаясь от уха до уха – плелся позади и нес игрушки; Меган отставала от него на шаг. На какой-то миг – совсем краткий миг – Майк и Джессика переглянулись. Броуди показалось… |