Книга Французские дети едят все, страница 25 – Карен Ле Бийон

«Неважно, – подумала я, – теперь они предупреждены и знают, что их ждет».

Одно беспокоило: я не знала, что ждет меня.

В понедельник после обеда, забирая Софи из школы, тут же услышала: «Мама, я есть хочу!» Я была к этому готова и бодро ответила:

– Отлично! Дома тебя ждет вкусный полдник. Сейчас заедем в ясли за Клер, кое-что сделаем и поедем домой.

– Но я хочу-у е-е-есть! – завыла Софи.

– А дома – черничные кексы. Твои любимые, между прочим! Посмотри, как чисто у нас в машине! Я сегодня полтора часа тут убирала. Знаешь, сколько всего нашла? Вот, смотри, твоя кукла-фея, а мы думали, ты ее потеряла! – я надеялась отвлечь Софи. Не тут-то было.

– Я хочу есть, – ныла она.

Попробуем другую тактику:

– Во Франции в машине не едят, – сурово сказала я. – А ты, между прочим, наполовину француженка, не забывай.

– Тогда мне можно есть в машине половину времени! – буркнула Софи.

На этом запас моих заготовок иссяк. Но я не сдавалась. Софи ныла по дороге в ясли, в супермаркете, в химчистке, на почте. Вскоре к ней присоединилась Клер, которая тоже привыкла есть в машине.

Оглохшая от их воплей и злая, я проехала мимо деревенской булочной, решив сократить количество дел, и направилась к дому. Это еще сильнее разозлило детей. Любимым лакомством Клер был свежий багет, который я обычно покупала ей каждый день после яслей. У нее даже была любимая булочная, одна из трех в городе (все пекари делали хлеб по-разному, и каждый гордился своим рецептом). Покупка багета была для нее главным событием дня: ей нравилось стоять в очереди, важно протягивать пекарю деньги и получать в руки еще теплый багет. Поэтому, когда она увидела проносящуюся мимо вывеску, сразу скуксилась. Я надеялась, что в конце концов они перестанут ныть, но нытье переросло в настоящий рев.

Когда мы приехали домой, Клер так кричала, что есть уже не могла. Софи, не жуя, проглотила три кекса, выпила два стакана молока и вышла из-за стола с довольным видом. А у Клер началась истерика. Я знала, что если дочь сильно проголодается, то очень расстроится и есть уже не сможет. В отчаянии пыталась накормить ее кусочками черничного кекса – ничего не вышло.

Тут я запаниковала. Сегодня же только первый день моей программы! Филипп придет домой меньше чем через час. Я не могла допустить, чтобы он увидел детей в таком состоянии. И прибегла к последнему средству: порылась в кухонном шкафу, отыскала старую детскую бутылочку, подогрела молоко. Мне повезло: напившись, Клер успокоилась (теперь она только икала) и согласилась посидеть у меня на коленях, пока мы читали сказку. После такой истерики мне самой не помешало бы выпить теплого молока.

А ведь впереди был ужин. Я приготовила на десерт любимое блюдо девочек – шоколадный мусс. Но на первое сделала то, что они совсем не любили: свежую камбалу с рынка, кабачок и картошку.

Я гордилась своей находчивостью: сначала дала девочкам картофельное пюре, чтобы они сделали «вулкан»: из пюре строят горку, в ней роют углубление, кладут туда кусочек сливочного масла и наблюдают, как он плавится. Девочки были в восторге, я даже уговорила Клер съесть несколько ложек пюре (обычно она не соглашалась).

Но когда на столе появились рыба и кабачок, дети сразу расстроились. Все еще обиженная из-за багета, Клер разрыдалась. Софи опустила вилку, сложила руки на груди и нахмурилась. Я взяла по вилке с кусочком рыбы в каждую руку, твердо решив, что им не удастся одолеть меня в первый же день, и забыв еще одно правило поведения за столом, известное не только французам: детей нельзя заставлять есть. Если они не захотят есть, то просто стиснут зубы. А мои девочки к тому же поддерживали друг друга. Я поняла свою ошибку: они поели пюре и теперь были не так голодны. Вдобавок Софи съела на полдник три кекса с черникой. В отчаянии я вспомнила о своем секретном оружии – десерте.

– Не съедите рыбу – не получите десерт, – решительно объявила я и, достав из холодильника миску с шоколадным муссом, водрузила ее на стол.

Это была плохая идея. Клер закричала еще громче, а Софи и вовсе пришла в ярость.

– Я хочу мусс!

– Не съешь рыбу, не получишь мусс!

– Ненавижу кабачки!!! – завопила Софи.

Клер повторяла за ней, как эхо:

– Я тоже ненавижу!

– Не ныть, – отрезала я. – За нытье полагается добавка! – и плюхнула на тарелку Софи еще одну ложку кабачка.

– Ах так! – заявила Софи, – тогда я вообще ничего не буду, – и, отодвинув стул, вышла из-за стола.

Клер взглянула на нас осторожным оценивающим взглядом, как часто делают младшие дети («А мне это сойдет с рук?»), и тут же последовала примеру сестры.

Кипя от злости, я убрала мусс. Кажется, я сама забыла французское правило № 2: еду нельзя использовать как наказание или награду.

Я чувствовала, что дальше будет только хуже. Стиснув зубы, повела девочек наверх готовиться ко сну: мы искупались, надели пижамы, почистили зубы, подоткнули одеяла. Настало время сказки. Сказка была для девочек самым любимым ритуалом. В первые недели и месяцы во Франции, когда они особенно переживали из-за переезда, я придумала для каждой воображаемую волшебную фею. Сказки про фей стали у нас традицией, Софи и Клер отказывались засыпать, не услышав одну из них. Даже няням пришлось запомнить основные сюжеты, чтобы в мое отсутствие девочки не закатывали истерик.

И вот я склоняюсь над кроваткой Софи, приготовившись рассказать сказку, а она вдруг кричит:

– Я хочу есть! Хочу есть!

Улыбнувшись, я ответила одной из заготовленных фраз:

– Это потому, что ты плохо ела за ужином. Ничего, утром тебя ждет вкусный завтрак!

Тогда взбешенная Софи выпалила худшее оскорбление, на которое только была способна:

– Я с тобой больше не дружу! Ты злая.

– Софи, – ласково ответила я, – я твоя мама, а не подружка. Так будешь слушать сказку или нет?

– Нет! – отрезала Софи и отвернулась к стене.

– А обниматься на ночь?

– Уходи!

У двери я услышала, как она плачет. Я и сама готова была разреветься. Впервые в жизни Софи отказалась от сказки на ночь. Тем временем Клер в своей комнате тоже плакала. Не выдержав, я подогрела молока и сделала ей еще бутылочку, надеясь, что это поможет ей спокойно заснуть.

Я чувствовала себя ужасно. В результате эксперимента обе мои дочери остались голодными. Софи легла спать злая. Клер вернулась к младенческим привычкам. Мы никогда еще так сильно не ругались. Я поняла, что сделала только хуже, мой план не работает. Таким способом я никогда не заставлю своих детей есть с удовольствием.

Не в первый и не в последний раз я пожалела о нашем переезде во Францию. Здесь у нас почти не было друзей, девочки чувствовали себя несчастными, а наш дом оказался сырым сараем, в котором гуляли сквозняки. Мы оставили наших друзей, прекрасную работу и веселый город ради захолустной деревни, жители которой считают пармезан экзотикой. И они еще требуют, чтобы я и мои дети питались иначе?!