Онлайн книга «Лестница страха»
— Которое ведет Смирнов? — Ага. Оно самое. — И что? — Казимов насторожился. Чайник застыл над чашкой. — Похоже, еще одно. Никто не открывает, и скважина залита монтажной пеной. Она еще не до конца просохла. Дознаватель вспомнил, как делал летом ремонт в квартире. Пена застывает за полчаса, значит, оперативники едва не застали убийцу с поличным! Проклятье! Он медленно наполнил чашку зеленым чаем. — Алло! — крикнул Павлов. — Ты здесь? — Да. Напомни адрес. Опер продиктовал. — Через четверть часа буду, — пообещал Казимов. Отключив мобильник, он взял чашку и секунд десять смотрел на ее содержимое. Затем осушил ее несколькими большими глотками. — Счет! Его возглас заставил официантку обернуться. Казимов поднял руку, чтобы она поняла, кто ее звал. Девушка быстро подошла и сложила на поднос грязную посуду. Казимов сунул мобильник в карман плаща и вынул бумажник. — Подождите, — сказал он, останавливая девушку. — Я тороплюсь. Возьмите сразу. — Он протянул ей деньги. Официантка кивнула. — Хорошо. Сейчас принесу сдачу. — Не надо. — Казимов встал. Через минуту он уже шагал по направлению к улице, где жила Миронова. Если Павлов прав, там его ждал труп. Оперативники, конечно, уже вызвали слесаря, так что, возможно, он явится к «открытию». Хотя вряд ли. Скорее всего, придется ждать не меньше часа, пока взломают замок. Разве что у соседей есть запасные ключи или родственники убитой находятся где-нибудь поблизости. Когда Казимов поднялся на шестой этаж новостройки, дверь квартиры была распахнута и на площадке валялись щепки — следы взлома. Слесарь, похоже, воспользовался фомкой. Дознаватель осмотрел забитую пеной скважину — ее не трогали — и вошел в квартиру. Убийство произошло недавно, поэтому запах крови был совсем слабый. А вот фекалиями воняло сильно. До Казимова донеслись голоса. Он пошел на звук и через несколько секунд оказался на пороге гостиной. Павлов и Зимчук стояли возле трупа, привязанного к столу. Две понятые (женщины лет шестидесяти) и слесарь сидели на диване в состоянии, близком к обмороку. — Привет! — махнул рукой Павлов, заметив Казимова. — Я был прав. — Вижу, — кивнул дознаватель, доставая платок и стараясь не смотреть на труп. Он слышал жужжание мух, всхлипы понятых и скрип половиц под оперативниками. — Позвонили Смирнову? — спросил Казимов, взглянув на Павлова. Нет. — Почему? — Думали, ты сам захочешь. — Правильно. — Почерк убийцы явно тот же, — заявил Зимчук, указав ручкой на тело. Он делал какие-то пометки в блокноте. — Тут и к бабке не ходи. — В смысле, к медэксперту, — вставил Павлов. — Картина та же. — Бригаду вызвали? — поинтересовался Казимов. Из-за прижатого к носу платка его голос звучал глуховато. — А то! Ждем-с. — Понятых отпустите, — сказал Казимов. — Чего людей держите? — Ах да! — спохватился Зимчук. — Пройдемте, товарищи. — Он подошел к женщинам, чтобы помочь им встать. Вместе со слесарем вывел их из гостиной. Казимову пришлось посторониться, чтобы пропустить их. — Серийный маньяк, — пробормотал Павлов, разглядывая тело, на которое дознаватель по-прежнему старался не смотреть. — Кто бы мог подумать! — Да, такое не только в кино бывает, — кивнул Казимов, просто чтобы не молчать. — Может, выйдем? — предложил опер. — Больно воняет. Казимов был благодарен ему за предложение. — Да, — согласился он. — Поговори с соседями, расспроси всех на лестнице. А я пока позвоню Смирнову. Пусть подключается. Они вышли из гостиной. Павлов отправился искать Зимчука, чтобы распределить с ним жильцов, с которых предстояло снять показания, а Казимов сел на кухне поближе к окну и достал сигарету. Поискал глазами пепельницу, но не нашел. Тогда взял из раковины грязное блюдце. Какова вероятность того, что из него ел убийца? Практически нулевая. Конечно, не положено, но черт с ним! Казимов щелкнул зажигалкой и закурил. Вообще-то он дознаватель, и убийства не по его части. Тем более с такими отягчающими. Вот приедет Смирнов, и пускай разбирается. Одно дело у него уже есть, это пойдет в довесок. Меньше всего Казимову хотелось расследовать убийство. Взломы, кражи, хулиганство — вот его стихия. Он достал телефон и набрал номер Смирнова. — Алло? Хрипловатый голос был ему отлично знаком. — Валер, это Алик. — Здорово. Что случилось? — У нас тут труп. — Поздравляю. А я при чем? — Кажется, это по твоей части. — Что, все так серьезно? — Да. Помнишь вчерашнее убийство? — Ну и?.. — Это продолжение. Повисла короткая пауза. — Уверен? — наконец проговорил следователь. — На все сто. — Что за хрень?! — Смирнов, кажется, растерялся. — Второе убийство уже на следующий день? Казимов понимал, о чем тот говорит. — Не похоже на маньяка, да? — Никак не ожидал, — признался Смирнов. — Ладно, сейчас буду. Давай адрес. Казимов продиктовал ему улицу, дом и квартиру. — Не ошибешься, — добавил он. — Скоро тут будет куча наших. — Уже вызвали бригаду? — Да. — Ясно. Ну, ждите. Казимов выключил мобильник и спрятал его в карман. Затянулся, наблюдая за тем, как огонь пожирает сигарету. Выдохнул голубоватый дым. Кажется, это дело он сплавил. Когда приедет Смирнов, можно будет свалить и заняться взломом поликлиники. Хотя… Казимова вдруг пронзила неприятная мысль: что, если смерть Мироновой связана с ночным проникновением в архив? Если так… то все только начинается. Дознаватель потушил сигарету в блюдце и встал. Надо собрать досье на убитую, выяснить, есть ли связь между ней и вчерашней жертвой. Знакомы ли они вообще? Казимов почувствовал знакомый азарт, который охватывал его временами, тогда он забывал, что лишь маскируется под полицейского, и действительно становился им. Он решительно вышел из кухни и вернулся в гостиную. Теперь он заставил себя смотреть на труп. Подойти к нему он не мог: крови натекло много, и она образовывала под столом большую лужу. Но и с расстояния было видно, что живот у женщины вспорот, а над телом убийца потрудился при помощи ножа или скальпеля. На грудь он поставил ей алюминиевую миску, и в ней, как помнил Казимов, должны находиться испражнения. Рассказ о страшной вчерашней находке, который он слышал накануне в отделе, потряс его. И вот теперь он сам столкнулся с работой зверя. Казимов никогда не понимал, что заставляет человека убивать и тем более пытать. Насилие было ему чуждо, и ежедневное столкновение с ним причиняло дознавателю почти физическую боль. Бывали дни, когда он возвращался домой измученный и разбитый и мог только доковылять до дивана и повалиться на него прямо в одежде. Иногда он просыпался посреди ночи, и тогда приходилось раздеваться, борясь с ломотой во всем теле и сухостью во рту, идти в ванную, чтобы принять душ, а затем на кухню, где Казимов делал себе бутерброд и съедал его без аппетита, запивая черным чаем. Стоило ли такое существование иллюзии безопасности? Он не был в этом уверен, но ничего не мог поделать: страх угодить за решетку въелся в него, глубоко запустил щупальца в его душу. Как говорится, от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Эти слова не раз всплывали в мозгу Казимова красными пульсирующими буквами. Письмена Бальтазара. Клеймо хаоса. |