Книга Бегство от любви, страница 13 – Натали Митчелл

— Зачем вы притащили меня в этот кошмарный дом? — спросила она сердито. — Я думала, то место, о котором вы так загадочно рассказывали, более цивилизованное.

Майкл откровенно усмехнулся:

— Например, загородная вилла? Что загадочного может быть в вилле? Разве такую девушку, как вы, можно удивить роскошью? Вы ведь в ней выросли.

— И вы решили поразить меня нищетой!

— Вовсе нет.

— Тогда чем же?

— Минутку терпения, — сказал он. — Сейчас вы все сами увидите.

На третьем этаже он остановил Милли и постучал в обшарпанную дверь.

— Открыто! — донеслось откуда-то из глубины квартиры.

Милли сделала презрительную гримасу: «А какой смысл тут закрывать дверь? Все равно брать нечего!» Но, шагнув через порог, она остановилась, пораженная. Откуда-то доносилась тихая музыка. Длинный коридор был охвачен волнующим светом нескольких свечей и устлан светло-коричневым ковром с темной оторочкой вдоль. Пятна света подрагивали на его мягкой даже на вид поверхности. Милли захотелось сесть прямо на пол и поймать ладонью хоть один подвижный блик.

Рука Майкла прижалась к ее спине, и Милли вздрогнула: «Начинается?» Но он только сказал:

— Проходите, Милли, не бойтесь. Здесь вы не провалитесь сквозь пол и не наступите в лужу нечистот.

— Я вижу, — отозвалась она.

— Вы еще не то увидите, — проговорил он загадочно.

Сделав вид, что ей нисколько не страшно, Милли прошла по коридору и остановилась возле распахнутой двери в комнату. И сразу поняла, что это мастерская художника, хотя здесь тоже горели свечи и вкрадчиво звучала музыка. Повернутые в разные стороны холсты, мольберты, кисти — все это красноречию говорило о том, что хозяин этого дома работает постоянно. А не как она — малюет время от времени.

— Вы говорили, что мечтаете стать художницей, — шепнул Майкл. — Вот я и привез вас сюда.

Она посмотрела на него через плечо, чуть приоткрыв губы. В этот момент Майкл вполне мог поцеловать ее, тем более художника пока нигде не было видно. Но вместо этого он только опять чуть подтолкнул ее;

— Проходите же! Сейчас начнется самое интересное.

— Что начнется? — испугалась Милли. Ее вовсе не привлекало участие в какой-нибудь артистической оргии.

Но Майкл не успел ответить, потому что в этот момент возник хозяин дома. Он появился из двери напротив, оказывается, его студия была сквозной. Милли сразу подумала, что это типичный художник — длинноволосый, долговязый, слегка отрешенный и вместе с тем с цепким взглядом.

— Это и есть наша мисс? — спросил он не слишком вежливо. Голос у него был глуховатым, будто больным.

— Она самая, — отозвался Майкл.

Взяв Милли за плечи, он повернул ее к себе и посмотрел ей в глаза. Его руки то сжимали, то чуть поглаживали ее. Она так и замерла от этих прикосновений.

— Хотите увидеть настоящее искусство? — спросил он мягко, но Милли показалось, что его тон не допускает возражений. — И не просто увидеть, а поучаствовать в его создании? Заняться настоящим творчеством?

Она разочарованно подумала: «А я-то думала, мы займемся любовью…»

Но чтобы не выдать себя, отозвалась с готовностью:

— О конечно! Это было бы замечательно.

Майкл вдруг подмигнул ей:

— Это будет еще лучше, чем вы думаете.

Взяв за руки, он вывел ее на середину мастерской, где был постелен небольшой коврик, довольно чистый на вид, и заставил покружиться.

— У вас чудесное платье, Милли.

— Спасибо, Майкл. Вы уже говорили.

— Вы не будете против того, чтобы снять его?

Майкл проговорил это с таким простодушным видом, что Милли растерялась. И повторила, заикаясь:

— Снять платье? Зачем?

— Наше творчество потребует от вас полной наготы.

— Так снять надо будет не только платье?

Он улыбнулся:

— Вы умница, Милли. Вам ничего не нужно разжевывать.

Она с подозрением оглянулась на художника:

— Здесь все рисуют обнаженными?

— Нет, что вы! Мы не будем пугать вас зрелищем наших голых тел. Это ваше станет только прекрасней без одежды.

— Откуда вы знаете? Вы не видели меня без одежды.

Наклонившись к ее уху, Майкл прошептал:

— Женщина, которая решается показать едва знакомому мужчине свою тьму, абсолютно уверена в красоте своего тела. Будь по-другому, вы и вели бы себя по-другому.

Милли бросило в жар. И от его слов, напомнивших ей, как она вела себя накануне. И от шепота, пощекотавшего ухо — одну из самых чувствительных частей ее тела. Невольно потерев его ладонью, Милли пробормотала:

— Я была зла на вас.

— Значит, вы из тех красавиц, которые только хорошеют от злости!

— Вы считаете меня красавицей? — спросила она с надеждой.

И его ответ не разочаровал ее:

— Вы практически совершенство. По крайней мере, мой глаз еще не заметил никаких изъянов.

— Вы надеетесь, что, если я разденусь, это вдохновит вашего друга? — догадалась она.

— Не совсем так, — замялся Майкл. — И в то же время так. Не бойтесь, Милли. С вами не случится ничего плохого, поверьте мне.

«Смотря что ты называешь плохим», — подумала Милли с сомнением, но все же взялась за подол платья. Медленно сняв его через голову, она посмотрела на Майкла. Его взгляд слегка затуманился, будто он глотнул крепкого вина.

— Еще лучше, чем я представлял, — выдохнул он.

И кивнул ей, призывая продолжать. Стараясь не думать о том, что сзади стоит еще один мужчина, Милли стянула трусики, которые выбирала так тщательно, и вышагнула из них. Теперь на ней были только туфли и капелька духов, как советовала незабвенная Коко Шанель.

— Туфельки лучше оставить, — посоветовал Майкл. — В них ваши ноги приобретают просто божественную форму.

— И что дальше? — спросила Милли.

— А дальше мы будем украшать красоту.

— В каком смысле?

— Вы позволите, Милли, если мы раскрасим ваше тело? Потом все легко смоется, я сам помогу вам.

Последнее обещание сразу убедило Милли согласиться. К тому же это показалось ей забавным. Она много раз рисовала сама, и друзья по художественной школе даже рисовали ее, но никто еще не рисовал на ней.

— Мое тело станет холстом?

— Никогда! — горячо воскликнул Майкл. — Оно так и останется прекрасным женским телом. Я только хочу подарить вам новые ощущения. Наверняка вы еще не испытывали ничего подобного.