Онлайн книга «Во имя рейтинга»
|
— Сегодня побережье станет нашим, — говорит Агамемнон. Менелай не отрываясь смотрит на берег. Ищет своего обидчика, но Париса сегодня нет в битве. Он остался под надежной защитой стен. — Завтра мы войдем в Трою, — говорит Агамемнон. — Никто не устоит перед мощью моего войска. — Нашего войска, брат, — поправляет его Менелай. — Нашего, — соглашается Агамемнон. — Мы сотрем с лица земли этот город. Зевс с нами. — А Аполлон, похоже, нет. Полковник Трэвис Сорок метров до лучника. Я не вступал в схватки с троянцами, просто отбрасывал их в сторону и бежал дальше. Мной овладела только одна мысль — пленить Париса. Убрать главный повод к войне. Заплатить жизнью Париса за жизнь города. Приам не будет продолжать войну, зная, что его сын в плену. Или будет? Об этом можно подумать позже. Сейчас надо захватить гаденыша в плен. Тридцать метров. Он заметил меня. Стрела сорвалась с тетивы и понеслась в мою сторону, я едва успел прикрыться щитом. Ощущение было такое, что в обитый кожей кусок дерева вонзилась не стрела, а копье. Удар был страшной силы, и моя левая рука на мгновение онемела. Двадцать метров. Черт побери! На этот раз мне показалось, что в щит мне приложили боевым молотом Теламонида. Дэн — Наш незнакомец похож на Париса, — сказал Макс. — Только фигурой. Черты лица совсем не парисовские, да и этот и старше раза в два. — Кроме того, Парис остался в городе. Сейчас они с Приамом стоят на Скейской башне и наблюдают, как передовые (или тыловые?) отряды отступающих троянцев входят в город, — Может, это какой-нибудь очередной внебрачный сын Приама, появившийся в городе незадолго перед началом войны? — Что-то я не заметил его приезда. Явообще не видел, как он оказался на поле боя. Может, стоит отмотать назад и посмотреть? — Подожди. Отмотать назад мы всегда успеем. Давай сначала посмотрим, чем это закончится. Полковник Трэвис Третью стрелу я принимать на щит не стал. Пригнулся, и она пролетела у меня над головой. Судя по звуку, угодила кому-то в грудь. И только в трех метрах от валуна я заметил, что стоит на нем совсем не Парис, хорошо знакомый мне по сеансам наблюдения. Этого лучника я не знал. Но останавливаться уже поздно. Безграничное удивление было написано на лице незнакомого стрелка, когда я запрыгнул на валун и оказался с ним рядом. Он не успел наложить на тетиву четвертую стрелу, она была зажата в его правой руке, и он попытался меня ею заколоть. Я увернулся, не теряя инерции, и со всей дури врезал лучнику в челюсть. Это уже было не удивление. Это был ужас. Лучник на какой-то миг буквально завис на моем кулаке, а потом полетел назад. Но до земли он почему-то не долетел. В воздухе что-то сверкнуло, резко запахло озоном, и лучник исчез. Дэн — Вот теперь можешь отмотать назад, — сказал я. — Секунд на тридцать. — Вуаля. Я еще раз посмотрел, как Алекс со всей своей широкой полковничьей души прикладывает неведомого лучника в челюсть. Голова лучника откидывается, сам он начинает полет назад, роняя лук и взмахивая руками, и… Растворяется во вспышке света. — Лук, — потребовал я. — Лук самым крупный планом, который может дать твоя игрушка. — Пожалуйста. Изображением лука я любовался секунд тридцать, все это время Макс любовался моим профилем. — Стрелу в стоп-кадр. Стрела повисла в воздухе в десяти сантиметрах от выпустивших ее пальцев. Красивая такая стрела, сверкающая желтым цветом, отбрасывающим блик на лицо полковника Трэвиса. — Ты стал специалистом-оружейником? — Тебе ничего не кажется странным? — Многое. Особенно в последнее время. — Я имею в виду в этой стреле. — Что с этой стрелой? Обычная стрела. Прямая. Желтой краской покрашена. — А лук какой краской покрашен? — Серебристой. — Тебе это ничего не напоминает? — Послушай, друг, — сказал Макс, — хватит говорить загадками. Я — всего лишь обычный тупой телевизионщик, чей круг интересов органичен профессиональной деятельностью, а ты — настоящий светоч знаний. Что с этим парнем? — Сребролукий и златострелый, — сказал я. — Максимилиан, я поздравляю вас с тем, что вы это видели, и поздравляю полковника Трэвиса с тем, что он это сделал. Это ведь был Аполлон. Полковник Трэвис Размышлять о странностях поведения троянского лучника оказалось некогда. В какой-то момент я обнаружил, что стою на вершине валуна совершенно один и что воины Илиона жаждут составить мне компанию. Пришлось вынимать меч из ножен и тактично давать им понять, что в настоящую минуту мне хочется одиночества. Минут через пять они мое желание поняли и отступили в сторону города. Ахейцы не особо утруждали себя преследованием, даже самые отпетые оптимисты не мыслили ворваться в Трою на пятках ее отступающих защитников. Программа-минимум была выполнена, побережье поменяло хозяина. Единственным, кто преследовал троянцев до самого города, был Ахиллес. Ну что ж, значит, ему дольше всех возвращаться к лагерю. В Трою он ворваться не успел, ворота захлопнули перед его носом, а самого героя угостили сотней безвредных для него стрел. Я остался сидеть на валуне и размышлять. Вокруг суетились ахейцы, сумевшие выбраться из битвы без ущерба или легко раненные. В своих разговорах они упоминали имена трех главных героев дня: Одиссея, Ахиллеса и, как ни странно, вашего покорного слуги. Лаэртид прославился тем, что первым высадился на берег и остался жив. Ахилл — тем, что убил больше всех троянцев и обратил защитников города в бегство. И я — тем, что трижды устоял перед самим Аполлоном, а потом вынудил его покинуть поле боя. Вот вам ваши долгожданные боги, мистер Картрайт. Реалити-шоу «Троя» Берег Троады. Вечер после высадки ахейского войска Агамемнон и Менелай |