Книга Во имя рейтинга, страница 47 – Сергей Мусаниф

— Не узнал Аполлона? — удивился лавагет.

— Так уж получилось.

Молчание. Шаги.

— Я отдал бы им Париса и все сокровища Трои, лишь бы они убрались в свою Ахайю, — сказал Гектор.

Вопрос о выдаче Елены даже не обсуждался. Интересно, изменилось бы его решение, если бы он знал, ради кого красавица покинула Спарту? Не думаю.

— Но им мало, — продолжал Гектор. — Им нужно войско Трои, чтобы идти на хеттов. А кто потом? Черная Земля? Гиперборея? Этой войне не будет конца.

— Наверное.

— Я устал от войн, — сказал Гектор. — Я хотел бы жить в мире с соседями. Собственно, это я настоял и заставил отца помириться с хеттами на не слишком выгодных для нас условиях. Но хетты согласны на золото, а жизни своих соотечественников я ценю дороже этого металла. А Агамемнон… Он мне даже не сосед.

— Ему мало власти над Микенами.

— Для жажды власти Агамемнона не установлен предел.

— Гектор…

— Что?

— Что ты думаешь об Ахиллесе?

— Мы едва не проиграли сегодня из-за него. Хорошо, что Анхисид оказался на месте. Эней скинул его со стены, я сбросил в море… Не представляю, что с ним делать на поле битвы.

— Ты слышал историю его рождения?

— Да.

— А о купании в Стиксе?

— Тоже.

— Мать держала его за ногу. Бей в пятку.

— Слишком маленькая и неудобная мишень.

— Другой тебе никто не предложит.

— Зачем ты мне это говоришь, Викторид?

Надо же, не забыл.

— Ты бьешься на стороне Атридов.

— Я всегда на своей стороне, — сказал я. — Та битва на корабле была ошибкой. Мне не стоило вмешиваться. Теперь я просто наблюдатель.

— И для кого же ты наблюдаешь?

— Я не могу об этом говорить.

— Но не для богов Олимпа?

— Я слишком издалека. У нас другие боги.

— Такие же кровожадные, как наши?

— Почти.

Молчание. Шаги.

— Ахиллес не воин. Он мясник.

— Еще один повод его убить.

— Моя сестра говорит, чтобы я не бился с ним. Говорит, что он меня убьет.

— И ты ей веришь?

— Это не вопрос веры, — сказал Гектор. — Я превосхожу его во всем. Я лучше владею копьем и мечом, думаю, что и в колесничном бою смогу его побить. Но я не могу убить его.

— Бей в пятку. Послушай моего совета.

— Это слишком просто, — сказал Гектор.

— Все гениальное просто, — сказал я.

— Я не думаю, что, получив ранение в ногу, он умрет.

— Отрави свой меч. Смажь кинжал ядом.

— Это низко.

— Проклятье! Мы не на Олимпийских играх, Гектор! Опомнись! Ты готов отдать своего брата на растерзание своре голодных псов, но, когда речь идет о враге, ты слишком щепетилен.

Молчание. Шаги.

Опять молчание.

Дэн

Парис участвовал в бою, стоя на стене и помогая лучникам. Трое оруженосцев прикрывали его щитами во время ответных залпов. Пусть хоть так…

У Гомера Парис был неоднозначен. Временами обычный обыватель и трус, а временами он ничуть не уступал Гектору в деле истребления ахейцев.

Именно из-за его спины сегодня на Киборга бросился Эней.

Яснова и снова прокручивал этот эпизод на мониторе.

Прыжок, падение, подъем на ноги, удар щитом, удар кулаком. И неуязвимый снова летит со стены.

Жалко, ни на чье копье пяткой не напоролся.

Красивый момент. Меня от него уже тошнило.

— Ага, застукан на месте преступления. — сказал Макс, появляясь в моей вотчине. — Любуешься, как Мачо уделал Киборга?

— Что? — машинально переспросил я.

— Говорю: любуешься как Мачо уделал Киборга?

— Ага.

— Через полтора часа Билл собирается объявить зрителям правду. Я должен при сем присутствовать.

— Сочувствую.

— Зато тебе повезло. Сидишь тут и в ус не дуешь, а мне перед репортерами выделываться.

— А ты не выделывайся. Прикинься дураком. Тебе это несложно будет сделать.

— И завтра же меня уволят? Нет, спасибо. Как тебе сражение? Все внимательно просмотрел? Никаких больше закидонов?

— Кроме того, что Киборг чуть не взял город в одиночку? Никаких.

— Может, они вообще кончились? Закидоны, я имею в виду.

— Может.

— Ты в это веришь?

— А ты?

— По крайней мере, стараюсь, — сказал он. — Получил последние записи?

— Пока нет. А там что-то интересное?

— Домосед гуляет по полю имило беседует с полковником Трэвисом о Киборге. Алкаш с Рыжим пьют, Тиран с Рогачом пьют, Мачо спит без задних ног, Симпампуля милуется со своей Красоткой, в общем и целом все тихо. Киборг с Дружком сидят в шатре и жрут. Поносят троянцев.

— Понятно, — сказал я.

— Присмотри тут, пока меня нет.

— Бу сделано.

— И пожелай мне удачи.

— Удачи.

— А более жизнерадостно?

— Удачи.

— Гад ты.

— Еще какой.

Значит, через полтора часа Билл, Джон и Макс будут объяснять прессе технические характеристики темпорального туннеля и рассказывать об организационных проблемах, связанных с проведением съемок в Древней Греции. А я тут остаюсь держать руку на пульсе событий.

Чудесно.

Иногда я тупой. Особенно в последнее время. Поэтому только через полчаса обратил внимание на то, как Макс называл Энея.

Мачо.

Хотя с самого начала в нашем внутреннем обиходе Анхисид был Итальянцем, и никем иным.

Мелочь, но почему-то мой измученный разум за нее зацепился.

Конечно, Макс мог просто оговориться. Это было самое простое и логичное объяснение. Заработался и начал путать имена.

Но мне не слишком верилось, что он оговорился три раза.

Энею сменили кличку? С какой стати? И почему никто не известил меня? И зачем менять кличку так спешно?

Странно.

Я выключил просмотр и вывел на экран файл со списком героев, за которыми мы вели особое наблюдение. В скобках рядом с именами были написаны прозвища, которые использовали только сотрудники проекта. Эней обнаружился между Домоседом и Циклопом.