Книга Глаза Клеопатры, страница 64 – Наталья Миронова

— Ну и язычок у тебя, — засмеялся Никита.

— Ладно, оставим это. Я не понимаю, — начала Нина, — почему Чечеткин просто не убил меня? Зачем такие сложности?

— Ну, убивать тебя… Веселенький у нас разговорчик! — покачал головой Никита. — Убивать тебя надо было сразу на месте, как только он тебя увидел. Но он был один, он же приехал к своему хахалю без охраны и наверняка не на депутатской машине. Он обалдел, когда понял, что ты их застукала. К тому же он привык действовать чужими руками. В тот вечер тебе удалось ускользнуть.

— А на следующий день?

— У него не было времени на подготовку. Твоя баба Валя права: ему легче было убрать тебя на зоне. Когда человека убивают на улице, начинается следствие. Так и погореть можно. Конечно, он мог инсценировать вооруженное ограбление или подстроить дело о наезде, но это сложно, это надо готовить. Видимо, он решил, что проще и надежнее упрятать тебя для начала в СИЗО. В общем, нет смысла говорить о том, чего не было. Поговорим лучше о том, что будет. Пока Чечеткин симулирует, я попробую нарыть на него какой-нибудь компромат. Нет, не по поводу его сексуальной ориентации, так что не начинай. За ним длинный шлейф тянется, но мне нужно что-то конкретное и, главное, с документами. А когда я это найду — а найду я обязательно, можешь не сомневаться! — мы с ним потолкуем. Как говорится в гангстерских фильмах, я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться.

— Какое предложение?

— Дай мне сперва найти компромат. Извини. — Никита вынул сотовый и вызвал номер. — Дуся? Дусенька, у нас будет гостья. Страшно голодная. Приготовьте что-нибудь вкусненькое. Хотя у вас всегда все вкусно. — Он спрятал телефон и улыбнулся Нине: — Нас уже ждут.

Охранники проводили их до самого подъезда и только на крыльце передали Никите сумку.

— Ребята позвонят, когда машину в гараж загонят. И вещи остальные принесут.

— Хорошо. Спасибо, Славик. Спасибо, Витя. Все, гуляйте, до завтра я никуда не выйду.

Нина оглядывала огромный дом с арками, стоящий «покоем» и как будто обнимающий крыльями двор. Все арки были зарешечены, у ворот дежурила охрана. Никита распахнул дверь подъезда.

— Идем.

Квартира поразила Нину своими размерами. Это была старая барская квартира с отдельным входом и помещениями для слуг, у которых за кухней была собственная спальня, ванная и туалет. При советской власти ее разделили на две, а после ареста Никитиного деда в 1938 году в том, что осталось от передней «парадной» квартиры, устроили коммуналку. Никита приказал разобрать часть перекрытий и внутренних перегородок и сделал квартиру двухэтажной. Прихожая была отделана плиткой с подогревом, а дальше простирался огромный холл неправильной формы, со множеством ниш, в котором можно было устроить бал. Стены в соответствии с евростандартом были белыми, светильники с регулируемой яркостью прятались за стенными панелями. Главным украшением служил паркет из древесины ценных пород. Тут были и самшит, и палисандр, и даже эбеновое дерево. В дальнем углу помещалась стойка бара и небольшой кабинетный рояль сбоку. Наверх уходила красиво изогнутая лестница. Нина удержала на поводке рвущегося вперед Кузю.

Никита угадал ее настроение.

— У меня часто бывают гости, — сказал он тихо. — Приходится устраивать приемы.

— Заметь, я ничего такого не говорю. — Нина подхватила Кузю на руки. — Я хочу вымыть ему лапы.

Тут в холле появилась высокая, крепкая, дородная женщина лет пятидесяти.

— А вот и Дуся. Дусенька, познакомьтесь, это Нина, мой хороший друг. А это Кузя. Можно сказать, наш общий друг.

Дуся встретила гостью совсем неласково. Лицо у нее вытянулось. Она ничего не сказала, даже не поздоровалась.

— Здравствуйте, — приветствовала ее Нина. — Вы не покажете мне, где ванная? Хочу привести Кузю в порядок, а то мы вам тут все затопчем.

— Да ничего страшного, — начал было Никита, но Дуся кивком поманила Нину за собой.

— Идемте.

— Дай мне сумку, — обернулась Нина к Никите.

Он машинально передал ей сумку, и она ушла вслед за Дусей. Никита ошеломленно смотрел ей вслед. До него донеслось, как Нина спрашивает Дусино отчество, а Дуся отвечает, что звать ее Евдокией Егоровной.

Нина вернулась через несколько минут, по-прежнему ведя Кузю на поводке.

— Да отпусти ты его, пусть побегает. Пойдем, я покажу тебе твою комнату.

Все еще не отпуская от себя пса, Нина поднялась наверх. «Собачью» сумку Никита у нее отнял. Он держался на шаг позади, чтобы подхватить ее, если она оступится. Наверху он провел Нину в одну из гостевых спален.

— Вот. Тебе нравится?

— Вполне. — Нина спустила с плеча сумочку и огляделась. — Прежде всего мне надо устроить Кузю.

— Он будет спать здесь? — насторожился Никита. — А он не храпит?

Это ее позабавило.

— Да ты что, он же не бульдог! Это бульдоги храпят. Но нет, ему совершенно не обязательно спать здесь. — Нина вышла в коридор. — Надо найти ему тихое местечко, где он никому не будет мешать. Какую-нибудь нишу.

— На первом этаже в холле полно ниш.

— Нет, это не годится, — нахмурилась Нина. — Во-первых, слишком далеко, а во-вторых… к тебе придут гости, а на полу собачий коврик? Нет, надо где-нибудь здесь. Тут тоже есть ниши. Вот. — Она подошла к узкому окну в торце коридора и бросила на пол коврик. — Ты не против?

— Да почему я должен быть против? Лишь бы ему было удобно.

— Кузя, место!

Песик подбежал и послушно улегся на коврике.

— Ну вот, теперь его надо срочно покормить.

— Давай я покормлю, а ты полезай в джакузи. Ты когда-нибудь была в джакузи? — Нина отрицательно покачала головой. — Это все равно, что заново родиться. Идем, я тебя провожу.

— Нет, я лучше приму душ, а джакузи потом. Мне еще надо будет выйти погулять с Кузей перед сном.

— Я с ним погуляю, — великодушно предложил Никита.

— Нет, в первый раз на новом месте лучше я.

— По-моему, ты падаешь с ног.

— Я устала, — согласилась Нина, — но не смертельно. И я тоже страшно голодна.

— Ладно, давай принимай душ, ванная вот тут, располагайся, а то скоро Дуся позовет нас ужинать. Пошли жрать, Кузьма.

— Погоди, — Нина бросилась за ними следом. — А корм? А миска? А вода без газа у тебя есть? — Она вынула из сумки хорошо знакомую ему ярко-красную посудину и насыпала в нее корм из пакета. — Принеси воды, пожалуйста. Только не из холодильника. Я покормлю его прямо здесь.

— Сейчас принесу. А почему ты не хочешь в кухне? Ты же всегда кормила его в кухне.

— Мне кажется, Евдокии Егоровне это не понравится.

— Я поговорю с ней. Не понимаю, что на нее нашло. Она добрейшей души человек…