Книга Глаза Клеопатры, страница 7 – Наталья Миронова

— Вот поехали бы ко мне на яхту, там на палубе загорай себе хоть голышом.

— Спасибо, я предпочитаю песок.

Но Никите ужасно хотелось ее уговорить.

— У меня потрясающая яхта, — начал он. — Пятнадцать метров, алюминиевый корпус, тендерная оснастка, custom made…

— А это что значит?

— «Сделано на заказ». Извини, у меня иногда вылетают английские словечки, но это не от пижонства, честное слово. Просто мне очень часто приходится говорить по-английски.

— Я спрашивала про тендерную оснастку.

— Два фока на параллельных леерах… — Как всякий энтузиаст, Никита не понимал, что другим могут быть чужды его восторги.

— То есть она еще и парусная? — уточнила Нина.

— Мотор тоже есть.

— И тебе не страшно?

— Конечно, нет! Мы с Павлом и Бронюсом… это мой литовский друг, — торопливо добавил Никита, — в позапрошлом году плавали на ней на Мадейру. Это такая красота! Острова вырастают на горизонте — сперва крошечные, как соринки, а потом подходишь к ним поближе, плывешь вдоль берега и видишь деревни, поля, изгороди… На островах Мадейры делают живые изгороди из голубых гортензий. Очень красиво. Кстати, мы попали в сильный шторм, нас отнесло к Африке, но дело того стоило.

— Я этого никогда не пойму, — призналась Нина после долгого раздумья. — Давай, ты поезжай на яхту, а мы с Кузей будем с энтузиазмом аплодировать тебе с берега.

— Мы можем отойти совсем недалеко, — продолжил уговоры Никита. — Вернемся, как только ты захочешь.

— Я захочу, не ступая на борт. Не выношу безвыходных ситуаций. Когда от меня ничего не зависит, — пояснила Нина в ответ на его недоуменный взгляд. — Их и в жизни хватает, так стоит ли создавать их искусственно?

Никита задумался:

— Значит, ты и на самолете не летаешь?

— Нет. И не говори мне, что на железной дороге народу погибает больше. Меня эта статистика не убеждает.

— Ладно, не буду, — миролюбиво улыбнулся Никита. — Но как же ты можешь быть деловой женщиной, не летая на самолетах?

— А я не деловая женщина, я художник.

— Мода — такой же бизнес, как любой другой. Допустим, у тебя показ в Милане…

— Ну, до показа в Милане мне еще ехать и ехать. Но за оптимизм спасибо.

— Я знал одного горе-бизнесмена из Милана, он хотел с нашей фирмой сотрудничать. — Никита сделал паузу, ожидая, что она сейчас спросит, что за фирма, но Нина промолчала. — И в разговоре выяснилось, что он боится летать. Мы с моими партнерами сразу дали ему отставку.

— Значит, нам не суждено сотрудничать, — подытожила Нина.

— Для тебя сделаю исключение, мы же земляки. — Раз уж она не спросила, он решил сам сказать: — Я занимаюсь компьютерами. Ты ведь работаешь на компьютере?

Она перевернулась на спину и заложила руки за голову.

— Очень редко. Предпочитаю работать вручную.

— Но почему? — удивился Никита. — На компьютере гораздо удобнее.

Нина не отвечала так долго, что он потерял надежду. Наконец она заговорила:

— Я однажды видела передачу об Альфреде Шнитке…

Тут Нина повернула голову и покосилась на него, словно проверяя, знает ли он, кто такой Альфред Шнитке.

Никита добродушно усмехнулся:

— Не такой уж я серый валенок. И что же Шнитке?

— Он замечательно ответил на этот вопрос. Его спросили, пишет ли он музыку на компьютере, и он сказал, что это слишком легко. Ничего не надо сочинять, придумывать, все уже готово, все под рукой. Можно конструировать. А он любит — любил — чувствовать сопротивление материала. Вот и я люблю. — Нина вдруг стремительно и грациозно вскочила на ноги. — Пойду пройдусь вдоль берега.

— Я с тобой.

— Тебе не обязательно меня провожать, если хочешь позагорать.

— Нет, я с удовольствием прогуляюсь. А загар на ходу еще лучше пристает.

Они не спеша двинулись вперед вдоль берега, и Кузя, конечно, увязался за хозяйкой. Он принялся играть: преследовал отступающую волну и удирал от набегающей.

— Слушай, давай, я научу тебя плавать, — предложил Никита. — Я не отпущу, не брошу, пока ты не почувствуешь… Это только вопрос дыхания. Как только научишься правильно дышать, ты увидишь: вода сама тебя держит.

— «Если тело вперто в воду, не потонет оно сроду». — Нина улыбнулась, но улыбка вышла невеселая. Она безнадежно покачала головой. — Я уже пробовала. Даже на курсы в бассейн записывалась. Стоит мне оказаться в воде без опоры под ногами, как я начинаю задыхаться. Меня охватывает приступ паники. И ничего тут не поделаешь.

— Значит, он будет торжествовать?

— Кто?

— Папаша твой. Болярин. Пока ты не научишься плавать, выходит, победа за ним.

— Да ну его к богу в рай! — отмахнулась Нина. — Я о нем не вспоминаю… — Она запнулась. — …последние сто лет.

— А я бы все-таки попробовал, — упрямо проговорил Никита, — хотя бы ему назло. Если тебе станет плохо, я сразу вынесу тебя на берег, обещаю.

— Ну, не знаю… Не сейчас.

Но он подхватил ее на руки. Она была почти невесомой.

— Мы только окунемся. Я тебя не отпущу. Не бойся.

Широко шагая, он стремительно пересек растянувшееся далеко вглубь балтийское мелководье. Нина молчала. Лицо у нее было напряженное, сосредоточенное. Когда Никита зашел в воду поглубже, она обвила руками его шею.

— Ничего не бойся. Я с тобой.

Вдруг до них донесся отчаянный лай. Кузя, пометавшись у самой кромки воды, бросился в волны и поплыл к ним.

— О боже, он утонет! — испугалась Нина.

— Он умеет плавать. Смотри, как хорошо плывет.

— Он может выбиться из сил. Он же маленький!

Никита хотел сказать, что этого быть никак не может, что у животных инстинкт, но Нина уже ничего не слушала. С криком «Кузя! Кузя!» она разжала руки, оттолкнулась от него и бросилась навстречу своему любимцу. И тут Никита увидел, что она имела в виду, когда говорила об удушье и панике. Нина мгновенно захлебнулась и ушла с головой под воду.

Он вытащил ее и, держа на руках, бегом кинулся к берегу. К счастью, она не успела наглотаться воды. Никита опустил ее на светлый балтийский песок в кружевной полосе прибоя. Ее глаза открылись, она сплюнула воду, откашлялась и несколько раз судорожно перевела дух.

— Зачем ты прыгнула?

— Кузя… — проговорила Нина вместо ответа.

— Да вот он — живехонек-здоровехонек!

Возмутитель спокойствия прыгал вокруг них с радостным лаем.

— Кузя. — Нина протянула к нему руки, и он тут же облизал ей все лицо. — Ты мой герой! Ведь это он за мной поплыл! Меня выручать.