Онлайн книга «Древнее китайское проклятие»
|
– Нужны более радикальные меры, братец. И я их приму. – Как тебя зовут? – Пуфик. – Нет, я передумала. Теперь тебя зовут Песик и ты будешь моей собачкой. Моей комнатной собачкой. Ошейник у тебя уже есть. Лизни мамочке ручку. Хороший мальчик. «Фарт, покровительствующий только реальным пацанам, вложил в руку героя стингер, мантру заветную произнес, и отправился великий герой нечестивцев уничтожать…» Эта фраза была единственной на мониторе. Странная какая-то фраза. Никогда не думал, что в одном предложении могут сочетаться слова «стингер» и «мантра». Кто это написал? А, это же я написал. Комнатная собачка. Вот и ноутбук на коврике стоит. А коврик у кровати хозяйки. Все правильно. Домашние любимцы должны спать неподалеку от своих хозяев. А изредка их даже приглашают в хозяйскую кровать. Стингер. Мантра. Почему именно так? И почему из всего предложения только эти два слова полужирным шрифтом написаны? Подсознание шутки шутит? Стингер – мантра. СтинГЕР-МАНтра. Герман. Зар-раза! И много я этой фигни насочинял? Ого, порядочно. На пять авторских листов потянет. Ну-ка, почитаем. «Рождение Бакса». «Рейтинг правит бал». «Свадьба Бакса и Евры». Стыдно-то как! «Фарт смелых любит». Неужели это все я? Так это сколько я здесь? «Березовский лишается расположения богов». Ну, ты и …. гм, негоже так о женщине. Сам хорош. Маг называется. Человек разумный и трезвомыслящий. Чем мыслил, когда эту белиберду сочинял? – А почему это ты не работаешь, Песик? Нет, отрицать бессмысленно, внешность у нее потрясающая. Изгибы, пропорции. Но одевается слишком вульгарно. Не богиня, а работница борделя. И такая же глупая. На что я повелся? На фигуру? На личико симпатичное? Она же пустая внутри. Она же только для постели и создана и вне постели ничего собой не представляет. Кукла. – Я задала тебе вопрос, Песик. Почему ты прекратил работу? – Надоело, – ответил я. – Да как ты сме… Почему ты так говоришь со мной, любимый? – У тебя очень точное имя, – сказал я. – Я не смог бы подобрать лучше. То, что у нас с тобой было, – это не любовь. Это порнография. Ее личико исказила гримаса ярости. – На колени, раб! Я пожал плечами, и тут ее взгляд упал на обломки ноутбука. – Что ты наделал? Я покачал головой, и оковы упали с меня. Когда-то я надел их на себя сам, но это была моя большая ошибка. У нее больше нет власти надо мной. – Ты ничего не добьешься, смертный. У нас есть распечатки. – Но у вас нет продолжения. – Кто-нибудь напишет его за тебя. И когда мы придем к власти, наша месть будет страшна. Ты проклянешь этот день. День, когда ты вызвал мое неудовольствие! – Ты не слишком очаровательна, когда сердишься, – сказал я, и одежда вернулась на мое тело. Тогда она бросилась на меня. Разъяренная фурия в сексапильном прикиде. Я увернулся от ее броска, и она упала на кровать. – Подожди следующего, – усмехнулся я, помахал ей ручкой и пошел на выход. Она разорвала подушку, и над кроватью пошел снег. На выходе меня ждали трое. Вован, Фарт и Борис. Последний явно не ожидал меня увидеть, потому как на лице у него застыла изумленная гримаса. Но пистолет, направленный на меня, стоящего в дверном проеме, не дрожал. – Ты? – удивленно спросил он. – Я. – Ты вернешься и закончишь начатое, – приказал Фарт. – Не думаю. – Тогда ты умрешь. Боря, завали его. Ну что ж. Так тому и быть. Я приготовился отбивать пули или в худшем случае переваривать свинец. Борис почему-то медлил. – Убей его, если хочешь по-прежнему пользоваться моим покровительством. Это уже я немного перефразировал. Потому как в оригинале фраза звучала так: «Вали его, если моя крыша тебе и дальше катит». – Нет, – тихо сказал Борис. Вид у него был не слишком уверенный. И не слишком верующий. – Я его знаю. Он хороший парень, нам помогал, и вообще… Неправильно это. Не по понятиям. – Что? – так же тихо спросил Фарт. – Я сейчас не понял. Ты на кого попер? Совсем рамсы попутал? Мне показалось, что в этот миг Фарт слегка сбавил в объеме. И росту в нем тоже поубавилось. «Слишком мало верующих, – подумал я. – А тут еще сомневающиеся нашлись». – Не было фарта, – сказал Борис. – Не было. Никогда не было. Ну и не надо. Он выстрелил Вовану в грудь, и когда тело его бывшего адъютанта упало на пол, рост потенциального бога уменьшился еще на пару сантиметров. Но сам Борис хоть и сомневался, а все же продолжал в него верить. Потому что никаким другим образом нельзя объяснить тот факт, что Фарт оторвал ему голову. Не вошедший в полную силу бог ничего не сможет сделать человеку, который в него не верит. И стал еще меньше. Теперь наш рост почти сравнялся, и я уступал ему какой-то жалкий десяток сантиметров. – Нельзя так с верующими, братан, – сказал я. Его рука потянулась ко мне, но застыла на половине пути. – Я все равно тебя достану, – пообещал он. – Землю буду грызть, а достану. Веришь? – Ответ спроси у Станиславского, – хохотнул я. В колонном зале я встретил Двуликого Рейтинга. – Молодой человек, вы даже не понимаете, сколь чудовищна ошибка, которую вы совершаете, – затараторил он сразу на два голоса. – Ведь в данный момент вы противопоставляете себя всему обществу, которое создало нас, и тем самым беретесь его судить, а эта функция не свойственна… Я не стал ему отвечать. Несколько десятков метров он бежал за мной, вещая мне в ухо и пророча самые жуткие последствия, но потом отстал. Тяжелая артиллерия ждала меня у лифта. Главная сладкая парочка нового русского пантеона. Бакс Всемогущий и жена его Евра. – Стой, дурак, – сказал Бакс. – Неужели ты думаешь, что сможешь что-то изменить? – Может быть, и не смогу. Но помогать вам точно не буду. – А может, тебе больше по вкусу Коммунизм? Может быть, ты все-таки считаешь, что деньги – зло? – Не совсем. Против денег я ничего не имею. А вот лично вы мне сильно не нравитесь. |