Книга Поправка за поправкой, страница 11 – Джозеф Хеллер

— Это я вижу, — ответил мужчина.

Дюк уже остановился рядом с ними.

Мужчина сердито взглянул на Дюка, тонкое усталое лицо его выражало враждебность. Одет он был в немного великоватую серую армейскую шинель, лицо у него резкое и ушлое — Дюк нередко встречал такие в бильярдных и на боксерских матчах. Он ласково улыбнулся мужчине и сказал девушке:

— Простите, что прерываю, но вас зовут к телефону.

— Вот видишь, — торжествующе произнесла она. — Мне нужно идти.

— Я подожду здесь.

— Пожалуйста, не надо. Я позвоню, как только смогу.

— У меня нет времени. Мне необходимо знать все сейчас.

— Я позвоню завтра, обещаю.

Мужчина гневно взглянул на Дюка, открыл, собираясь сказать что-то, рот, но передумал и, широко шагая, покинул квартиру. Когда за ним захлопнулась дверь, девушка облегченно улыбнулась.

— Какой симпатичный джентльмен, — произнес Дюк. — Где вы такого откопали?

— Мне нечем его оправдать, — сказала девушка и доверительно сжала локоть Дюка. — И пожалуйста, пообещайте не задавать никаких вопросов.

— Обещаю, — ответил Дюк. — Тем более что это не мое дело.

Они неторопливо направились к гостиной.

— Нам обязательно туда возвращаться? — спросил Дюк.

— Конечно, а что?

— Давайте не будем. На этих приемах никогда ничего интересного не происходит. Одна и та же унылая скука от начала и до конца.

— Какой вы циник, — усмехнулась девушка. — А вот мне приемы нравятся, и этот — в особенности. По-моему, он великолепен.

Дюк ушам своим не поверил.

— Что же великолепного в вечере, проведенном в толпе болтунов, которым и болтать-то не о чем?

— А вот и неправда, — возразила она. — Они очень интересные люди, и я страшно рада, что попала в Нью-Йорк, в общество таких знаменитостей, ну и все такое.

— Вы что же, раньше в Нью-Йорке не бывали?

— Да нет, бывала, конечно. Но никогда подолгу здесь не жила. Мистер Купер снял для меня в отеле роскошный номер, а когда книга выйдет и у меня появятся деньги, я перееду сюда, стану каждый день ходить на приемы и буду самой счастливой женщиной на свете!

В этой бесхитростной тираде присутствовала чистая, неиспорченная красота, согревшая душу Дюка.

— Вы хорошая девушка, — совершенно искренне сказал он. — Надеюсь, вы получите все, чего хотите, и это «все» окажется таким, каким вы его себе представляли.

Девушка благодарно взглянула на Дюка, затем обвела глазами толпу гостей, и на лицо ее вернулась неопределенная улыбка, тихая, блаженная, чарующая. Дюк взял девушку за локоть и повернул к себе лицом.

— А нет ли другого места, куда вам хотелось бы заглянуть? Ночной клуб, что-нибудь в этом роде, а?

— Хорошо. Ночной клуб. Мы можем пойти в «Аист»?

— Конечно.

— Только не в бар, хорошо? В ресторан.

— Разумеется. Пойдемте.

Она заколебалась.

— А ничего, что мы так рано уходим с приема?

— На большую их часть и приходить-то не стоит.

— Ну хорошо, — сказала, снова улыбнувшись, она. — Давайте попрощаемся со всеми.

— Это ни к чему. Берите плащ — и вперед.

— Вы уверены? Мистер Купер не рассердится?

— Только благодарен будет. Встретимся у двери квартиры.

Когда он подошел к двери со своим плащом, девушка уже ждала его, совершенно очаровательная в отделанном мехом жакете и крошечной шляпке, чуть сдвинутой набок. Дюк похвалил шляпку, и они, смеясь, вошли в лифт. Тут он вдруг вспомнил о мужчине в шинели и, когда они пересекали вестибюль, спросил, кто это. Девушка немедля напомнила ему о данном слове, Дюк извинился, а она спросила, много ли денег принесет ее книга.

— Заранее ничего не скажешь, — ответил он. — Купер совершенно уверен в успехе, а продажа книжным клубам может дать очень немало.

— Чудесно! — радостно воскликнула она. — Я понимаю, вам, наверное, кажется, что я только о себе и думаю, но дело в том, что у меня никогда ничего не было, а теперь есть все.

Она провела в Нью-Йорке всего три дня. Купер пригласил ее сюда и принял по-царски, предоставив роскошный номер в отеле и выдав изрядный аванс в счет будущей выручки от продаж книги. Все ее мечты внезапно осуществились, и теперь она пребывала в восторженном состоянии.

Серый день уже сменялся сумерками, но воздух оставался по-прежнему свежим, и они решили пройтись пешком. Когда они остановились на светофоре, Дюк вытащил из пачки сигарету. Чтобы прикурить, он обернулся назад и, прикрывая ладонью спичку, увидел мужчину в шинели, стоявшего в середине квартала у боковой стены одного из домов. Стоял он неподвижно и смотрел на Дюка с девушкой. Тут вспыхнул зеленый свет, и они двинулись дальше.

— Значит, теперь у вас все хорошо? — спросил, переходя улицу, Дюк, вглядываясь в лицо девушки.

— Все чудесно! — воскликнула она. — Просто чудесно!

— Это радует, — сказал он.

На следующем углу он обернулся снова. Мужчина шел за ними, так же неторопливо, как они, не сокращая разделявшего их расстояния. Переходя следующую улицу, Дюк взял девушку под руку.

— Но что же все-таки не так? — спросил он.

— Не так? — Она удивленно прищурилась. — О чем вы?

— О неприятностях. У вас ведь какие-то неприятности?

— Нет. Конечно, нет. А что?

— Как насчет того мужчины в шинели?

— Вы же обещали не спрашивать.

— Да, но если у вас неприятности, — сказал он, — я хотел бы помочь.

— Ну так у меня их нет.

— Ладно, — сказал Дюк. Некоторое время они шли молча. Потом Дюк взглянул на девушку и понял по ее лицу, что она ждет объяснений. — Он преследует нас.

— Кто?

— Тот мужчина. Не оборачивайтесь, — быстро предостерег он девушку. — Во всяком случае, пока не решите, как собираетесь поступить.

Она молчала.

— На углу стоит такси, — сказал Дюк. — Свободное. Если вам хочется ускользнуть, мы можем сесть в него.

— Нет, — медленно ответила она. — Ускользать я не хочу.

— Хорошо, — согласился Дюк. — Тогда просто пойдем дальше.

В конце концов любопытство взяло верх, она оглянулась и сразу же сжала пальцами его руку.

— Он увидел меня, — встревоженно сообщила девушка. — Увидел и нагоняет нас.

— Что собираетесь делать?

— Не знаю. — Она ускорила шаг. — Идти, только побыстрее.

На следующем углу они свернули в боковую улочку. Затем Дюк услышал приближавшиеся сзади шаги, а через миг мужчина в шинели оторвал его от девушки и встал между ними — лицом к ней, спиной к Дюку.