Онлайн книга «Решальщики. Книга 4. Развал. Схождение»
|
— По какой-то причине мое портмоне грабителя не заинтересовало, — мрачно отзывается Московцев. И этим объяснением вызывает у следователя саркастическую ухмылочку: — До чего ж у нас избирательный грабитель пошел! Деньги, понимаешь, не взял, но вот клочком бумаги — не побрезговал. К слову, Петр Николаевич, никакой картины с морским пейзажем в квартире Радецкого мы не обнаружили… * * * — Если честно, после той беседы у меня остался неприятный осадок, — довершила свой рассказ Яна Викторовна и, устав от монолога, откинулась в кресле. От чего ее и без того «выдающиеся» соски «выдались» еще отчетливее. Реакция на сие женское телодвижение последовала мгновенная: в глазах у двоих мужчин рефлекторно зажглись огоньки плотоядного интереса, а в глазах у мужчины третьего — тоже огоньки, но только нервического, собственнического происхождения. — А в каком смысле «неприятный»? — первым отогнал от себя визуальный морок Петрухин. Вспомнив, что отныне его дожидается дома грудь размером поболее. — У меня сложилось впечатление, что в отношении Московцева этот следак всё давно решил и настоящий опрос проводил сугубо формально, для галочки. — Вот только поделиться подобными ощущениями со мной ты так и не удосужилась? — Так у Московцева и в самом деле была картина этого… как его? Хальса? — поспешил на выручку любимой Леонид. — Была, — кивнул Брюнет. — Петюня рассказывал, что в России всего три Ван Хальса: один в Эрмитаже, один — в частной коллекции, в Москве и еще один — у него. Он так пёрся от осознания сего факта, что я решительно не понимаю — на хрена понадобилось продавать картину? — Так, может, он и в самом деле её того… не продавал? — предположил Купцов, вызвав предсказуемую реакцию босса: — Хочешь сказать, — скривил губы Брюнет, — что Петька в натуре антиквара замочил? — Ну, не то чтобы замочил. Просто мне кажется, что Московцев далеко не всё рассказал. — Вот и выясните, чего он там не договорил. С этого момента от прочей работы я вас освобождаю. Сейчас главное — разобраться с нашим скандинавом, хрен ему между… — А что ты подразумеваешь под глаголом «разобраться»? — уточнил Петрухин. — Задача минимум — выяснить все детали и понять, чем для нас эта нездоровая канитель обернуться может? Потому, не надо быть семи пядей во лбу аналитиком, чтобы увязать последние скандинавские темы Петюни с нашими последними проектами. Я уже молчу за трубный кипеж в Смольном. — Что за кипеж? — насторожилась Асеева. — Потом, — отмахнулся неосторожно сболтнувший лишнее Брюнет. — Там пока еще все очень неопределенно… А возвращаясь к Московцеву, задача максимум: вытащить мудака из узилища. Хотя бы на подписку. Всё, работайте. А я поехал на встречу к «ново-», он же «пере-» избранному депутату Омельчуку. Осчастливившему наш городок очередным посещением. — Ты сам напросился на визит, или? — Или, — мрачно ответил Виктор Альбертович. — И, по правде сказать, это меня малость напрягает. — В смысле? — Ежели еще и Антон от нас открестится, как только что поступила крыса в чине старшего офицера, — пиши край… Э-эх, Микита-Микита, дружок круглосуточный, хрен тебе между… Рыцарь, блин, плаща и дрища… * * * Судя по нездоровому блеску глаз, всего за полтора часа девушка успела всё: и заполучить наркотик, и, попользовавшись оным, временно приобрести некоторую живость в членах. Засим, вернувшись домой и застав Коптева спящим, Джули осторожно, буквально на цыпочках, прошла к лежавшей на полу коптевской сумке, потянула молнию и, пошарив во внутренностях, нащупала манящие купюры… — Положи на место! Джули вздрогнула и испуганно обернулась: — Серенький! Я… я ничего такого… Я… просто хотела поднять. Сумку. Смотрю, валяется на полу. А пол грязный… — Так возьми — и помой пол. А то, и в самом деле — срач, как в… Ладно. Телефон принесла? — Да. И симку тоже, прямо у Искандера купила. Сказал, что она — левая и ей можно свободно пользоваться. — Хорошо. Сдачу можешь оставить себе. — Да какая сдача? Там почти в ноль вышло, — соврала Джули. Коптев достал из сумки шариковую ручку и, не сумев отыскать в комнате ни единого клочка бумаги, написал семь цифр прямо на обоях: — Это мой домашний номер. Наберешь прямо сейчас. — Зачем? — Если кто-то отзовется, попроси к трубке… ну, скажем… Кирилла. — Какого еще Кирилла? — Неважно. На том конце у тебя спросят примерно то же самое. В ответ ойкнешь, скажешь, что ошиблась, и сразу сбросишь звонок. Всё поняла? — Сам и звони. И вообще — че ты тут раскомандовался? — набычилась осмелевшая после дозы Джули. — Я сказал: набери этот номер! — повторил незваный гость и посмотрел на девушку ТАК, что от сиюминутной вспышки смелости не осталось и следа. Она покорно взяла мобильник и набрала семь цифр… — …Здрасьте, а Серге… — Кретинка! — зашипел стоявший рядом Коптев, делая одновременно и страшные, и страдальческие глаза. — …ой, то есть я хотела сказать — Кирилла можно?.. Ой, я, наверное, не туда попала… — Идиотка! Сергей выхватил у девушки трубу, пихнул в карман и нервно схватился за початую бутылку. — Я чисто машинально, Серенький. Правда… А кто это был? — Кто-кто? Менты! — А почему менты? — Твари! Какие же твари! — горько, на срыве заблажил о своем Коптев. — Правильно говорил Зосипатыч: один раз можно поверить кому угодно, хоть самому дьяволу. И только менту верить нельзя. Ни разу. Никогда. — Так ты же сказал, что тебя отпустили. — Заткнись! Сергей грубо оттолкнул девушку и… …не рассчитал свои силы: пушинка-Джули отлетела в противоположный угол комнаты, ощутимо ударилась головой о стояк батареи и в слезах сползла на пол. Коптев отхлебнул из бутылки, выдохнул и виновато присел на корточки перед рыдающей подругой бывшей подруги: — Извини, Джули. Я… я не нарочно, правда. Извини, слышишь?.. Просто… Просто мне сейчас очень хреново… * * * Простимулированный, а главное — в кои-то веки ощутивший свою практическую полезность Комаров рьяно взялся исполнять поручение. В чем, как ни странно, преуспел: уже в районе пяти вечера Иван Иваныч отзвонился решальщикам и голосом, в коем витал легкий хмелек, сообщил, что в данный момент они со свояком находятся в кабачке на Большой Московской. Что, само по себе, на событие не тянет. Однако на кармане свояка лежала интересующая Асееву копия постановления о задержании. И вот это уже смахивало на полновесный трудовой подвиг. |