Книга Решальщики. Книга 4. Развал. Схождение, страница 47 – Андрей Константинов

— Вот что я вам скажу, господин олигарх: вы не просто мудрый, а умудреный в своей мудрости человек.

— Не понял? Переведи?..

Санкт-Петербург, 15 декабря, чт., 10:12 мск [23]

Во двор-колодец неслышно вкатилась черная «Вольво» — служебная, но с гражданскими, неблатными номерами. Выбравшиеся из иномарки подчиненные «следственного комитетчика» Архипова — капитан Пятов и старлей Бочаров, особо не церемонясь, за шкирку вытянули из салона третьего пассажира. Возраст, внешний вид, а самое главное — взгляд которого, остекленевший и одновременно затравленный, не оставлял сомнений в том, что сей молодой человек является представителем весьма распространенной ныне профессии — наркозависимой. Подталкивая молодого человека перед собой, оперативники проследовали в подъезд, а доставивший их к адресу водитель остался дожидаться в машине.

Странная троица поднялась по лестнице на этаж и притормозила возле глухой металлической двери, густо размалеванной непристойного содержания граффити. Здесь оперативники рассредоточились, заняв позиции, недоступные сектору обстрела дверного «глазка».

— Звони! Только без глупостей! — тихо приказал Бочаров.

Молодой человек обреченно потянулся к звонку и воспроизвел условный сигнал — два длинных, короткий, длинный.

Очень нескоро, но все-таки донесся ответный настороженный голос с явным акцентом:

— Чувик? Ты?

— Я. Открывай, Искандер.

— Зачем так рано пришел? Сплю еще, да. Потом приходи.

Подобный поворот оперативниками был предусмотрен, поэтому молодой человек, не без запинки, перешел к запасному варианту «сценария захода»:

— Я… я деньги принес… Вот.

В качестве подтверждения Чувик продемонстрировал в «глазок» смятую тысячную купюру.

Щелкнули замки, и на пороге показался заспанный Искандер.

— Маладец! Заплати долг скарее и живи веселее. Правильно, да?..

Оперативники стартовали из своего укрытия практически одновременно: Бочаров ударил Искандера в грудь, и тот буквально влетел обратно — в свое, притонного типа жилище. Дабы не дать возможности хозяину подняться сразу, Пятов проскочил в прихожую и нанес несколько ощутимых ударов с ноги.

Тем временем Бочаров втолкнул в квартиру Чувика, прошел следом.

Тяжелая дверь с противным скрипом закрылась.

Неделикатно. Незаконно. Но зато — максимально эффективно…

10:26 мск

Виктор Альбертович смотрел на разложенные перед ним на столе «портянки» биллингов и уважительно качал головой. От цифр рябило в глазах, от букв — оные глаза разбегались; красные стрелы причудливо пересекали стрелы синие, а выделенные желтым маркером телефонные соединения вступали в конфликт с такими же, но выделенными зеленым. До кучи практически все листы были густо усеяны малопонятными отметками.

Словом, работа минувшей ночью была проделана воистину титаническая. По крайней мере сугубо в визуальном плане.

— Самое обидное, Дима, что некому даже оценить наш титанический труд, — с усилием подавив зевок, заметил Купцов.

— Во-во. Вся надежда — на потомков.

— Брось, какие на фиг потомки? «Нынешнее поколение прошлое ненавидит, настоящее презирает, а о будущем не задумывается».

— Как сказал, а? Красиво! — заценил фразу Брюнет. — А теперь, братцы, столь же красиво поясните мне, что означает вся эта бухгалтерия.

— Это не я сказал — Ремарк, — внес уточняющую поправку Леонид. — А что касается бухгалтерии, то из всего обилия цифирей нас прежде всего интересуют следующие эпизоды. Первый: судя по засечкам антенн, вечером дня убийства, а именно — в 20:46 трубка Московцева вместе с ее, надо полагать, владельцем отчалила от дома Радецкого и переместилась на Пестеля.

— Где господа Московцевы и проживают, — напомнил Петрухин. — Кстати, все забываю, Витя, спросить: чем в итоге завершилась история с барышней Анютой, антикварной сабелькой и любителем Бродского?

— Не сейчас — то история длинная… Ну-ну, и чего «трубка»?

— Опять же по засечкам антенн видно, что начиная с 21:32 трубка совершает обратное движение к адресу Радецкого. Куда прибывает в 21:59. А уже в 22:13 из местного травмпункта в местный же отдел полиции поступает телефонограмма, сигнализирующая, что к ним поступил гражданин Московцев с побоями. Полученными в результате нападения в родном подъезде.

— Ни фига не понял. И что это может означать?

— А это означает, что за такой короткий срок «сладкая парочка» — Московцев и его мобила — физически не могла посетить эти два места сразу.

— То бишь телефон совершил обратное путешествие без хозяина, — пояснил Петрухин. — Похоже, его и в самом деле у Петра Николаевича отжали, а затем отвезли и подбросили в квартиру антиквара.

— Любопытно. И кто же его… того? Отвез?

— Сие нам пока неведомо. Но вот эпизод номер два: помнишь, Московцев рассказывал Яне, что Радецкий во время разговора отлучался из кабинета? Якобы сделать важный звонок по «нашему делу»?

— Что-то такое припоминаю.

— Минувшей героически-трудовой ночью мы с Купчиной заодно проанализировали траффик мобильных предсмертных переговоров антиквара и выяснили, что он действительно совершал такой звонок.

— Кому?! Кому он звонил? — напрягся Брюнет. — Ну, не тяни кота за бейцы!

— Радецкий звонил подполковнику питерского СКП Архипову. Тому самому, в паре с которым работает наша железобетонная судья Устьянцева.

— О как!

— От-так!

— И, наконец, эпизод третий, — беспристрастно продолжил Купцов. — В 22:22, в то время, когда Московцев уже находился в травмпункте и без трубки, на его мобильный номер звонил покойный Радецкий. Или еще не совсем покойный.

— Бр-р! Обратно не понял? Что-то вы меня совсем запутали. Давайте-ка сначала…

В этот момент у Виктора Альбертовича затренькала мобила собственная.

Он вознамерился скинуть звонок, но, мазнув взглядом высветившийся номер, передумал:

— Слушаю… Привет. Веришь — нет, Анюта, мы буквально только-только тебя вспоминали… С кем? Да с Дмитрием Борисовичем и Леонидом Николаевичем… Хорошо, передам. У тебя что-то срочное, или мы можем позжее… Что?.. А ты уверена?.. Погоди, я сейчас дам трубку Дмитрию Борисовичу…

Брюнет жестом подозвал Петрухина и зашептал:

— Это Анька Московцева. Только что к ней в салон какая-то деваха принесла пресс-папье. Анька уверяет, что оно из набора, который в свое время Петюня уступил Радецкому.