Книга Подземная канцелярия, страница 117 – Сергей Мусаниф

— Я, — сказал я.

— Машину, что ли, освятить хочешь, сын мой?

— Это зачем? — не понял я.

— Многие хотят, — сказал он.

— И что, освящаете?

— Освящаем с Божьей помощью, — сказал он. — За деньги.

— И сколько стоит? — пересилило мое любопытство.

— Это смотря какая машина, сын мой, — сказал он. — За наши дешевле берем, за нечестивый металл дороже.

— Логично, — сказал я. — И что, помогает?

— Не знаю. — Он пожал плечами, как мирянин. — Кто говорит, что от угона уберегает, кто говорит, что ломается реже.

— А свою машину вы освятили? — спросил я.

— У меня велосипед.

— Тоже хорошо, — сказал я. — Но я не по этому поводу.

— А по какому? — спросил он.

— Я посоветоваться хотел.

— Пойдем в исповедальню, сын мой, — сказал он.

Вообще такое обращение со стороны почти ровесника было нелепым, но говорить священнику об этом я счел нетактичным. Пришел в церковь — блюди ритуалы.

— Вы не поняли, — сказал я. — Я не исповедоваться пришел. Мне совет нужен.

— Исповедь никогда не помешает, сын мой, — сказал он. — Исповедуешься, глядишь, и легче на душе станет, может, тебе и совет мой без надобности будет.

— Вы думаете?

— Я знаю, сын мой, — мягко сказал он.

— А можно без исповедальни? — спросил я. — Так сказать, в приватной беседе?

— Здесь все беседы приватны, — сказал он. — Ты, я и Бог. Без исповедальни так без исповедальни. Главное не то, где ты исповедуешься, главное — твоя искренность.

— Вот и я о том же.

— Следуй за мной.

Мы прошли в ту дверь, из которой он вышел. За ней обнаружилась небольшая комната, в которой стояли два стула и стол. На столе лежала какая-то древняя книга явно религиозного содержания. Отец Алексий сел на один стул, я опустил свое бренное тело на другой.

— Ты вообще крещеный? — спросил он.

— Нет, — сказал я. — А это обязательно для того, чтобы посоветоваться?

— Не обязательно, — сказал он. — Просто для информации спрашивал. Итак, начнем. Грешен ли ты, сын мой?

— Наверное.

— Должно отвечать: «Грешен, батюшка».

— Понял, — сказал я.

— Так грешен ли ты, сын мой?

— Грешен, батюшка.

— Теперь подробно о грехах своих рассказывай.

— Обо всех? — спросил я.

— Только о тех, которые самыми главными считаешь.

— А вы никому не расскажете?

— Тайна исповеди священна, сын мой.

— О, — сказал я, — это хорошо.

— Рассказывай, — поторопил он. — Мне еще вечерню служить.

— Извините, — сказал я. — Просто не знаю, с чего начать.

— Я тебе помогу, — сказал он. — Начнем с худших грехов. Лишал ли ты когда-нибудь жизни Божьих тварей?

— Это людей, что ли?

— И людей тоже.

— Нет, — сказал я. — Один раз кошку на машине задавил, нечаянно. Это считается?

— Если нечаянно, то не считается. Умышленно зла не причинял?

— Разве что тараканам.

— Тараканы тоже не считаются. Крал ли когда-нибудь?

— А электронная информация считается?

— Считается.

— Грешен, батюшка. Я, вообще-то говоря, хакер.

— Богопротивное это занятие.

— Грешен, батюшка, — повторил я, потому как не знал, что еще можно сказать.

— Не страдаешь ли ты пороком гордыни?

— Э…

— Грешен, батюшка, — подсказал он.

— Грешен, батюшка, — покорно повторил я.

— Алчности?

— Грешен, батюшка.

— Не совершал ли ты блуда?

— Это в смысле секса?

— Верно, сын мой.

— Грешен, батюшка.

— Не способствовал ли ты абортам?

— Нет.

— Уже хорошо, — сказал он. — Не возжелал ли ты имущества ближнего своего?

— Да как-то…

— Грешен, батюшка.

— Грешен, батюшка.

— Отпускаю тебе грехи твои, сын мой, — сказал он. — Иди и больше не греши.

— Как это — иди? — не понял я. — А посоветоваться?

— Это формула такая, — сказал он. — Обозначающая конец исповеди. Прочитай десять раз «Богородицу» и десять раз «Отче наш» и не греши более.

— Я текста не знаю.

— Возьми, — сказал он, вытаскивая из кармана брошюру. — Здесь все, что тебе потребно.

— Спасибо, — сказал я, убирая брошюру в карман.

— Не за что, — сказал он. — Так о чем ты хочешь посоветоваться?

— У меня дело деликатное, — сказал я. — И, наверное, несколько необычное.

— Не словоблудствуй, — сказал он.

— Не буду, — сказал я. — Видите ли, я… словом, я встретил демона.

— Нет ничего удивительного в этом, сын мой, — сказал он.

— Даже так? — изумился я.

— Нас всех время от времени одолевают демоны, — сказал он. — Демоны тщеславия, демоны алчности, демоны гордыни, демоны прелюбодеяния и демоны прочих пороков.

— А, — сказал я. — Видите ли, батюшка, вы сейчас говорите метафорически. А я встретил демона, так сказать, во плоти.

— Вот как? — удивился он. — И как он выглядел?

— Как демон, — сказал я. — Большой, рогатый и хвостатый, а из глаз пылал огонь.

— Сын мой, ты к психиатру обращался?

Завтра с утра собираюсь, — сказал я, показывая направление. — Хотел сегодня, да там закрыто уже.

— Любопытно, — сказал он. — Ты сходи обязательно, сын мой.

— Я схожу, — сказал я. — А вы мне что посоветовать можете?

— Странный случай, — сказал он. — Лгать не буду, впервые на моей практике. И что хотел от тебя демон?

— Душу, — сказал я.

— Хм, — сказал он. — Искушал?

— Еще как.

— Что предлагал?

— Деньги предлагал, красавиц предлагал, мэром Москвы обещал сделать.

— И ты отказался? — удивленно спросил он.

— Да.

— Почему?

— Не знаю, — сказал я. — Бредово это как-то все выглядит. Иду себе по лесу, никого не трогаю, а тут бац — демон. И деньги предлагает. Подозрительно как-то.