Онлайн книга «Решальщики. Книга 1. Перезагрузка»
|
— Ну а ты? — Я сказал, что нет, не горячо, всё нормально, и отсчитал ему тысячу. А на следующее утро позвонил Нокауту и попросил его о встрече в офисе. В ближайшее воскресенье. Ну чтоб без лишних глаз. — И как он отреагировал? — спросил Брюнет. — Леша-то? Он очень удивился. Типа, ты чего, стрелку мне забиваешь? И заржал… Смех у него всегда был… противный такой… как икота… Грех так говорить про покойника, конечно. Но из песни слова не выкинешь… О, господи! — Игорь Васильевич застонал и обхватил хмельную голову руками. — Я же не знал, что всё так получится-а-а-а-а-а!.. Флешбэк — …День на Пасху выдался хороший — солнечный, теплый. Самое бы то на природу выбраться, на шашлычки… А Саша вдруг явился в длинном пальто и в шапочке. Чего это он, думаю, в шапочке? И ведь совершенно не просек я, что он с ружьем. Хоть и без приклада, хоть и ствол укорочен, а все же полметра длины будет… Но я не знал про ружье. Честное слово: не знал. Даже и не думал… Мы приехали. Нокаут был уже там… у себя… в кабинете. Мы прошли. Охранник: здрасте… и мы прошли… Было очень тихо. Странно, но я ничего не ощущал. Не чувствовал я ничего: ни тревоги, ни напряжения. Саша жевал резинку… Я потом всё спрашивал у себя: почему я ни о чем не догадывался? Пока парился в «Крестах», постоянно спрашивал у себя: почему? Почему я ничего не знал?.. Мы вошли в кабинет Нокаута. Он сидел в кресле, закинув ноги на стол. Он любил так сидеть. Помнишь, Виктор? Он почему-то считал, что это круто, по-американски… — …Какие люди! — беззаботно оскалился Нокаут. — Ноги со стола сними, — ровным голосом, без эмоций попросил Матвеев. — Это ты кого с собой привел, юнга? — Ноги со стола убери! — повторил Матвеев и достал из-под плаща ружье… — …Я этого совершенно не ожидал. Честное слово! И Нокаут тоже этого не ожидал… Он очень медленно убрал со стола ноги. Ноги были в желтых мокасинах и белых носках… — …Вы чё, мужики, охренели? Нокаут поднялся с кресла и стоял теперь около стола. А Саша… поднимал ружье. — Вы что — охренели? — закричал Нокаут и бросился к шкафу… — Я не знаю, зачем он кинулся к шкафу… За бейсбольной битой?.. Нет-нет. Я не знаю. И тут — грохнул выстрел… Как из пушки, грохнул выстрел. И я увидел как голова… как Лешкина голова… Несколько минут я был словно в тумане. Ничего вокруг себя не видел. Только… только огромную дыру там… В том месте… Где только что был Лешкин затылок… А потом… Потом Саша протянул ружье мне и сказал: — …Давай! — Что… давай? — Давай, — сказал Матвеев и передернул цевье. На пол выпрыгнула гильза. — Давай, Игорь. Так надо. — Что? Зачем?! — Надо, Игорь, надо… — Я не знаю, как ружье оказалось у меня в руках. Честное слово — Я НЕ ЗНАЮ! Я не помню… Помню только толчок отдачи. Он был очень сильный… А потом Саша сказал: — …Ну вот и все. Пошли. Пошли, больше здесь делать нечего. * * * — …Выпей! — Спасибо! — Строгов, как воду, влил в себя очередную порцию коньяка и стеклянным взглядом тревожно обвел «тройку трибунала», задержавшись глазами на Купцове. По его мнению, именно Леонид более других соответствовал почерпнутому из кинофильмов образу «доброго следователя». — Что теперь будет? Что же теперь будет? Со мной? — Не ной! — огрызнулся Брюнет. — Не ной, не мальчик. Раньше нужно было думать, Игорек. — Меня… посадят? Брюнет тихонько матюгнулся, а Петрухин покачал головой и что-то пробормотал себе под нос, но что именно было не разобрать. — Нет, — честно ответил Купцов, — не посадят. — А надо бы, — сказал Брюнет. — Но ведь я… Я стрелял… в труп. — «Я же стреляла в ло-ошадь!» — не удержавшись, цинично спародировал интонацию миледи Петрухин. — Не ссы, дружище, — мы тебе верим. В смысле, разве бывший флотский офицер способен выстрелить в живого человека? — Да, кстати! — не мог не вспомнить о бизнес-составляющей деловой человек Брюнет. — Со штукой на организационные расходы — то бишь, я так понимаю, на ружье? — с ней более-менее ясно. А на какую общую сумму по результату зарядил тебя Саша? — На полста тонн баков. Попал я… попал на пятьдесят тонн баков. — Э-э, нет, родной. Ты попал не на пятьдесят. Тебе, Игорек, только кажется, что ты попал на пятьдесят. По моим прикидкам, ты попал тонн на двести с хвостом… с изрядным хвостом. — Как? — Так! Убытки фирмы кто будет покрывать? — Караул! — прошептал Игорь Васильевич и пьяно икнул. — Ты еще закричи, что тебя грабят. Короче! Сколько денежек ты успел ему заслать? — Десять тонн отдал этой сволочи. Еще десять уже приготовлены. — А где они у тебя? Здесь? — Здесь, — подтвердил Строгов. — Неси-ка сюда. — Зачем? — А посмотреть хочу. Может, я долларов никогда не видел. — Щас, — сказал Строгов. Он встал, и его качнуло. — О, да ты уже хорош, офицер-с-женщиной! Хрен тебе между… — Я щас, — повторил Игорь Васильевич и вышел из кабинета, аккуратно прикрыв дверь. В приемной что-то загрохотало. — Если компьютер у Алки своротил, то я с него и за комп удержу, — сказал Брюнет и нажал кнопку переговорного устройства: — Алла! Что он там у тебя опрокинул? Компьютер? — Нет. Факс. — Вот собака! — Виктор Альбертович сокрушенно покачал головой и… рассмеялся. Глядя на него, не удержавшись, захохотали и Петрухин с Купцовым. Самое удивительное, что, когда через пару минут в кабинет вернулся Строгов, прижимая к груди пачки баксов, схваченные резинками, его также пробило на заразное «хи-хи». — А ты чего ржешь, убивец трупов? — Смешно, — пьяно сказал Строгов. Всё, похоже, спекся парень. Волна алкогольного добегания ударила-таки в мозг. Так что это они вовремя, очень вовремя успели снять с бывшего флотского офицера признательные показания. Те, которые не для протокола, а сугубо для понимания того, как устроен наш далеко не самый лучший мирок. — Тогда лучше снова кричи: караул! — посоветовал Брюнет, забирая у Строгова деньги. — Иное дело, что настоящий-то «караул» у тебя, Игорек, впереди. — Не понял? — Я тебя просто съем. Я тебя, говнюка такого, до косточек обглодаю, — доступно объяснил Голубков и ссыпал деньги на полированную столешницу. — Вот, ваш гонорар, мужики. Со слов офицера-с-женщиной, здесь — десять… нормально? — Нормально, — согласился Дмитрий, сгребая и распихивая по карманам пачки. |