Книга Решальщики. Книга 3. Движуха, страница 38 – Андрей Константинов

— На индульгенцию всё одно не тянет, — громким шепотом откомментировал происходящее Леонид. — Вот кабы подобный адрес прислали из аппарата правительства, я молчу за президента.

— Да оно, в принципе, вааще не вопрос, — внес поправку Дмитрий. — Просто Брюнет решил сэкономить на пафосе. Он мне под большим секретом рассказал, что правительственное поздравление стоит около ста штук.

— Ни фига себе! А госдумовское?

— Раза в три дешевле. Хотя, возможно, для друга Омельчук сумел выбить скидку.

— Хм… В таком разе, пожалуй, я на свой будущий юбилей тоже… сэкономлю. Причем существенно, — принял решение Купцов и снова непроизвольно вытянул шею. Возвращая ее в положение, из которого максимально хорошо были видны спина и затылок Яны Викторовны Асеевой.

Соблюдая праздничный дресс-код, сегодня юрисконсульт «Магистрали» изменила привычному деловому стилю, явившись на вечеринку в черном платье от «Rachel Zoe». В сравнении с нарядами подавляющего большинства присутствующих дам платье казалось довольно простым — приталенный силуэт, расклешенная юбка плюс небольшая, в качестве украшения, драпировка сзади. Но все вместе, так сказать по совокупности, складывалось в безумно женственный и отчасти кокетливый образ. Коим все это время Леонид не переставал — и любоваться, и восхищаться, и… тайно вожделеть.

Проследив направление взгляда напарника, Петрухин невинно поинтересовался:

— А что у вас с Янкой сейчас происходит?

— А почему ты считаешь, что у нас вообще что-то должно происходить? — нервно сглотнул ком Купцов, поспешно меняя угол поворота шеи на нейтральный.

— То есть по-прежнему ничего?

— Абсолютно.

— Следовательно, в таком разе ты не станешь возражать, если этим вечером я за ней немножечко того… приударю?

— А тебе не многовато будет? — сердито спросил Купцов и демонстративно покосился на стоявшую неподалеку от решальщиков Аллочку.

В отличие от Асеевой, секретарша Брюнета выбрала для себя куда более агрессивный стиль. Облачившись в алое, цвета советского флага, платье миди-длины: с одной стороны — вроде как очень закрытое, но с другой — с многочисленными сексуальными вырезами. Что вкупе с броским чрезмерным макияжем смотрелось несколько… хм… блядовито.

— Алку я могу тебе уступить, — великодушно предложил Петрухин. — Если честно, надоела она мне — хуже некуда. Нет, конечно, — здесь он рефлекторно просканировал секретаршины «вырезы», — слов нет: там всё при ней. Но! Ту-упая!.. Скуш-шно с ней. Чего не скажешь — всему верит. Представляешь?

— Молодые люди! Потише! Мешаете слушать! — с укоризной поворотился к решальщикам их де-юро начальник Иван Иваныч Комаров. Судя по багровому, почти в цвет платья Аллочки носу и расфокусу маленьких, но зато в крупный «мешочек» глазенок, уже серьезно вдатый. И когда только успел?

С трудом сдерживая улыбку, Дмитрий клятвенно сложил руки на груди: дескать, пардон, осознали — молчим.

Впрочем, в этот момент господин Омельчук завершал свою мелодекламацию. На жизнеутверждающей, как не трудно догадаться, коде:

— «…желаю вам новых свершений и трудовых побед на благо России». Подпись: спикер Государственной думы Российской Федерации Б. В. Грызлов.

Под дружный одобрительный выдох и бурные аплодисменты депутат убрал очки в нагрудный карман и сунул папку с адресом юбиляру. После чего, на радость представителям ЛГБТ-сообщества, солидные во всех смыслах мужчины троекратно «похристосывались».

Далее, в порядке статуса и живой очереди, на смену Омельчуку выдвинулись делегаты Смольного и Заксобрания, посланцы из филиальных регионов, профсоюзные лидеры, фондодержатели, грантополучатели, деятели искусств и прочая «мелочовка». Речи коих оказались предсказуемо пафосны, напыщенны, скучны и похожи друг на друга, как сиамские близнецы. Словом, такие, после которых юбиляру невольно хочется заполучить в подарок белые тапочки. На фоне унылого филологического однообразия относительно бодренько прозвучал разве что спич в исполнении господина Файзуллина. Втиснувшего в свое поздравление игривый поэтический каламбурчик: «Трубы рвутся, трубы рвутся, трубы рвутся у „ГУП ТЭК“. / Почему ж они не рвутся у брюнетовских коллег?» [13] И это был единственный раз, когда публика искренне аплодировала докладчику.

В общей сложности поток елея в «магистральную трубу» закачивался минут эдак тридцать. Так что самым нетерпеливым, самым голодным и самым трезвым гостям стоило немалых усилий мобилизовать внутренние резервы на удержание мышц лица в надлежащем благочинном положении.

Ну да всё официозное когда-нибудь, да кончается.

Вслед за последним, как минутою позже выяснилось, поздравляльщиком микрофон в руки взял мегапопулярный шоумен из юмористической телепрограммы «Какая разница» и игриво вопросил у собравшихся:

— Господа, а вам не кажется, что в нашем зале что-то стало холодать?

Вот тут-то и началось оно — подлинное разгуляево.

За-ради которого пришлось стоически, а вдобавок еще и стоя вынести столько телесных и душевных мук.

И — понеслась вода в хату!!!

* * *

В начале одиннадцатого Купцов наконец решился. И как только джаз-бэнд взял первые аккорды бессмертной «Love me Tender», ледоколом рассекая толпу гуляющих и подзагулявших, взял курс прямиком на Яну Викторовну.

С намерением: ежели не поговорить, то хотя бы подержаться. За талию.

Вот только на любой ледокол, как учит нас история с теми же челюскинцами, всегда сыщется непредсказуемая и неуправляемая природная стихия. В данном конкретном случае та явилась в лице нетвердо стоящего на ногах товарища Комарова: начальник «магистральной» СБ, находясь в зоне пошаговой доступности с госпожой Асеевой, по-гусарски бесцеремонно облапал оную и, пресекая попытки вырваться, буквально уволок ее в круг танцпола.

«Ёрш вашу медь!» Человеку и ледоколу Купцову ничего не оставалось, кроме как исторгнуть сей протяжный матерный гудок и возвратиться обратно на базу. То бишь — к своему столику, где Леонида с гаденькой ухмылочкой поджидал Петрухин.

— Старый конь живее новых двух! — глумливо заржал Дмитрий. — Да не хмурься ты, Купчина! Хочешь, морду ему набьем? Хотя… В данной ситуации вызов на дуэль смотрелся бы предпочтительней.

— Да пошел ты!

— Экий вы грубый, инспектор. Ладно, не кручинься. В конце концов, это ведь не последний на сегодня медляк? Будет и на твоей улице праздник. С легкими элементами еротики. А покамест давай еще водочки выпьем?