Онлайн книга «Академия воровского дозора»
|
– Какая птаха к нам залетела. Не ожидал… Вот что значит жрать коньяк из горлышка у всех на виду! – Достав наручники, Якимов приказал: – Руки вперед! Петрушев повиновался, и на его запястьях тотчас защелкнулись наручники. – Вот теперь ты нам все расскажешь. Мы-то думали, что ты обычный нарушитель общественного порядка, а ты, значит, по большим делам специализируешься! – Заявляю! Это оружие не мое, я его впервые вижу. – Не переживай, разберемся что к чему. Не в первый раз! – Послушайте, я ведь тоже в полиции служил. Не верите? Вы из какого округа? – Из Северного, и что с того? – Вот и я в Северном служил. А в каком ОВД, не в Головинском случайно? – В Головинском. – Совпадение какое, – приободрился Петрушев, – и я в Головинском ОВД, при полковнике Афанасьеве, сейчас он в аппарат ушел… Вы, наверное, недавно там работаете. Если не верите, пробейте меня по фамилии, давайте миром разойдемся, я отблагодарю! – Давай его в машину! – Чего стоишь? Поторапливайся! Старшина-водитель уже открыл дверцу и терпеливо дожидался задержанного. – Шагай! Голову наклони, а то лоб разобьешь и потом на нас свалишь! Забыл, наверное, как в полицейский «уазик» забираться? – Никогда не думал, что в автозаке придется ехать. – Ничего, все бывает впервые. – Может, наручники снимете? – Потерпишь! Петрушев, ступив на сброшенную подножку, взобрался в автозак. Громко брякнув металлом, захлопнулась дверца. – Романчук, перетряхни там весь багажник, может, еще что интересное отыщется. – Есть перетряхнуть! Закинув автомат за спину, Романчук склонился над багажником. – Запаска… Инструменты, – шаркнул он по днищу металлом. – Рюкзак какой-то. – Что в нем? – нетерпеливо спросил старший лейтенант и, поставив рюкзак рядом с собой, расшнуровал горловину. – Какие-то доски… – Вытянув одну из них, озадаченно протянул: – Кажись, на ней картина какая-то нарисована… Может, икона, не поймешь. – Что на ней? – Какие-то люди в старых одеждах. Краски тоже старые. Еще холст, картина какая-то… Яхта, что ли, с лодками. В потемках трудно разобрать. Тоже старая. Откуда у тебя эти картины? – повернулся он к Петрушеву. – Понятия не имею, – произнес тот через зарешеченное окно. – Машина тоже не моя, взял напрокат, и что в ней находится, не знаю. Не имею привычки по чужим вещам шарить. Ты на техпаспорт взгляни, там написано, кому она принадлежит. – Машина записана на Лиони Николаеву-Хофер. Кто она тебе? – Можно сказать, подруга. Попросил у нее машину, чтобы по городу немного покататься. Не отказала… Ну, будьте людьми, отпустите! За мной не заржавеет. – Вот так элитный коньяк без хорошей закуски жрать. Как видишь, скверные привычки до хорошего не доводят. – Послушайте, а что с машиной-то делать? Чего ее здесь оставлять? Район нехороший, перед хозяйкой неудобно, машину просто на запчасти растащат. – Ты за машину не переживай, – усмехнулся Якимов, – теперь это вещественная улика. Найдутся в полиции добрые люди, отгонят ее куда надо. Давай перекладываем все это в «уазик» и едем в отделение. Через несколько минут полицейский «УАЗ» подъехал к отделению. Петрушева вывели из автозака. Глянув на отделение полиции, он криво усмехнулся: – Пять лет меня здесь не было, а как будто ничего не изменилось, даже фасад не покрасили. Сцапали бы какого-нибудь «бобра» с большим баблом и предупредили бы его, что будет сидеть в «обезьяннике» до тех самых пор, пока не поможет. Он наизнанку бы вывернулся, а евроремонт в камерах сделал бы. – Ничего, как-нибудь по-простому поживем, мы не привередливые. Давай топай пошибче. Дорогу знаешь, не заблудишься. Николай Петрушев, взмахнув сцепленными руками, произнес в досаде: – Ну, никогда не думал, что в родное отделение в наручниках войду. – Я вижу, ты много о чем не думал. Прошли в помещение, где за толстым стеклом сидел дежурный майор и с кем-то энергично разговаривал по телефону. – Назарыч! – неожиданно громко обратился Петрушев к майору. – Ты еще не на пенсии? Майор, скуластый рыжий мужчина лет сорока пяти, с удивлением воззрился на задержанного: – Это ты, что ли, Петрушев? – Он самый. – Ты его знаешь? – спросил Якимов. – Как не знать, он у нас опером работал, еще до тебя… Про Петруху что-нибудь слышал? – Ну? – Так вот он и есть тот самый Петруха, собственной персоной. – Ах, вот оно что, – озадаченно протянул Валерий, с интересом разглядывая Петрушева. – Значит, вот ты какой? Похоже… Наслышан про твои подвиги. – Что он сделал? Пьяным, что ли, был или морду кому-то набил? – Тут гораздо посерьезнее будет, распивал коньячок в своей машине. – Это на него похоже, – хмыкнул майор. – Но это еще не все. Когда мы машину стали обыскивать, автомат нашли с боекомплектом… – Ого! Это уже действительно серьезно! – …А еще две картины, одна на холсте нарисована, а другая на доске. – Ничего себе! А ты, Петруха, сильно изменился, – удивленно покачал головой Назарыч. – Вижу, что по мелочи уже не работаешь, такие дела на серьезный срок потянут. – Ничего не знаю про автомат, картины тоже не мои. А машину на пару часов брал, чтобы по делам смотаться. Назарыч, ты хоть им скажи, неужели они думают, что оружейного барона сцапали? С моим-то опытом оперативной работы так по-глупому подставляться? – Извини, Петруха, это не мое дело, – развел руками майор. – Ничем не могу помочь. Не я тебя вязал, не мне тебя и отпускать. Кому надо, разберутся. – Да не при делах я… Ну?! – Если не виноват, никто тебя держать не станет. Васильев! – повернулся Назарыч к стоявшему рядом старшему сержанту. – Двадцать вторая у нас свободная? – Это люкс, что ли? – широко заулыбался сержант. – Он самый. – Свободная… Дожидается своего клиента. – Считай, что клиент подошел. Везучий же ты, Петруха! Час назад я тут одного бомжа заставил камеру отдраить, так что она теперь как новая будет. Не забыл, что мы туда особо уважаемых клиентов помещаем? – Забудешь такое. – Пару дней назад банкир там сидел, а неделю назад одного уважаемого профессора поместили. Представляешь, перепил на банкете! Целые сутки у нас отсыпался. Ну, чего стоим? Проходим! Чего же ты как не родной, Петруха? Тебе здесь все знакомо. |