Книга Плакучее дерево, страница 9 – Назим Ракха

Нэт улыбнулся жене и дочери, помогая им выбраться из машины, и, сгорбившись, зашагал туда, где уже собрались те, кто понесет гроб. Пришедшие на похороны мужчины все как один принарядились — в праздничных сапожках и шляпах, ковбойских рубашках и джинсах «Рэнглер», на ремнях которых красовались огромные, размером с блюдце пряжки. Кэрол вышла из машины шерифа и взяла за одну руку Ирен, за вторую — племянницу. Немного постояв, женщины тоже последовали за мужчинами в гору.

Ворота на кладбище открылись с таким натужным скрипом, что ему отозвалась карканьем ворона, сидевшая на верхушке одинокого куста можжевельника. Рядом возвышался холмик светлой песчаной земли. Ирен поспешила закрыть глаза, чувствуя, как перед ними уже искорки, а все вокруг словно затянулось туманом и поплыло. Следовало как-то взять себя в руки.

— Нет, — прошептала она. — Не могу.

Кэрол потянула ее за руку, но Ирен не сдвинулась с места.

— Пойдем, дорогая! — услышала она голос сестры. Он прозвучал приглушенно, как далекий звук, пытающийся прорваться в ночной кошмар. — Пойдем, все уже собрались. Успокойся, ты справишься!

Ирен на неверных ногах зашагала вперед, и каждый шаг стоил ей неимоверных усилий. Возле могилы она потянулась к дочери, но Блисс высвободилась и отошла к дереву с толстым стволом и сухими ветвями, на которых кое-где еще оставались зеленые листья. Через несколько минут Блисс вернулась с пригоршней желтоватых, налитых соком жемчужин.

— Они похожи на слезы, — сказала она, показав их сначала тете Кэрол и лишь затем матери. — Как будто дерево плачет.

Ирен провела пальцами по руке дочери и отвернулась. Есть в жизни такое, чего лучше никогда не видеть. В числе таких вещей было и дерево, росшее рядом с могилой сына.

Именно такое дерево.

* * *

Двигаясь внутри тесного круга печальных человеческих лиц, они обошли гроб. Затем собравшиеся один за другим отделялись от группы и подходили к ним, чтобы выразить соболезнование их горю.

— Примите наши соболезнования, — говорили они, осторожно пожимая Ирен руку, как будто это был лоскут старого изношенного кружева. — Мы вам искренне сочувствуем.

Невысокий и толстоватый подросток, примерно ровесник Шэпа или, может быть, чуть помладше, с волосами, примятыми кепкой-бейсболкой, которую он только что снял, произнес эти самые слова, от которых у Ирен перехватило дыхание. У ног мальчика стоял футляр с трубой ее сына. Она тотчас его узнала по хорошо знакомым вмятинам и царапинам. В день трагедии детективы попросили Нэта и Ирен назвать вещи, которые пропали из их дома. Ирен сразу заметила отсутствие трубы. Кроме того, она так и не нашла нитку жемчуга, доставшуюся ей от матери, отцовские часы и кулон в форме сердечка, который Нэт подарил ей на Рождество, когда они переехали в Блейн.

— Где ты это взял? — Голос Нэта был холоден как лед.

Мальчик попятился назад.

— Шэп д-дал м-мне ее, — чуть заикаясь, ответил он. — Я в прошлую субботу играл н-на ней в церкви. Он учил м-меня играть.

Ирен посмотрела на мужа. Шэп никогда раньше никому не давал трубу, да и никогда не упоминал ни о чем подобном.

— Ты в этом уверен? — спросил Нэт.

Мальчик сделал еще один шаг назад:

— Д-да. М-моя сестра подтвердит, она вон там. — Подросток указал на низенькую розовощекую женщину. — Я играл на ее свадьбе.

Нэт еще несколько секунд буравил мальчишку взглядом, затем Ирен подняла футляр и прижала его к груди.

— Спасибо тебе, — прошептала она. — Я думала… — Она поежилась, мысленно представив себе свой дом, перевернутую мебель и забрызганный кровью пол. — Я думала, что трубу украли.

— Нет, мэм. Шэп сам предложил мне взять ее, чтобы я мог сыграть на свадьбе. У меня есть своя труба, но она не сравнится с этой.

Ирен улыбнулась мальчику. Труба принадлежала ее отцу. Тот играл в армейском оркестре, и, возможно, потому, что Нэт как-то раз заявил ей, что играть в армейском оркестре — это-де совсем не то, что служить в армии, — «он не сделал ничего, чтобы спасти нас от япошек», ей было приятно пристрастие сына к музицированию.

— Я хотел в-вернуть трубу в понедельник, но заболел. Я бы никогда… — Мальчик отвернулся к плачущему дереву. — Я так и не успел поблагодарить его.

— Я даже не знала, — ответила Ирен.

Нэт сделал гримасу, как будто проглотил что-то горькое, затем отвернулся, чтобы с кем-то поздороваться.

Ирен повернулась к мальчику спиной.

— Ваш сын, — произнес тот, ковыряя землю носком кроссовки. — Он умел играть на трубе так, как никто другой. — Мальчик прикусил губу. — Я подумал, может быть, мне сыграть здесь для него. Можно, когда закончится служба?

Ирен стремительно повернулась к нему, как будто он сказал что-то непристойное.

— Я бы сыграл, — повторил мальчик, комкая в руке кепку. — Но я уже сказал, что не смогу сделать это так, как Шэп. Я просто подумал…

Ирен отрицательно покачала головой:

— Лучше не надо.

— Что тут происходит? — полюбопытствовал подошедший к ним Нэт.

— Я спросил, можно ли мне сыграть для Шэпа.

Лицо Нэта как будто окаменело.

— Это тебе не «Минута славы», сынок. Ступай к сестре.

Уши у мальчишки сделались багрово-красными.

— Да, сэр, конечно. Извините, я не хотел вас обидеть. Мне правда очень, очень жаль Шэпа.

— Спасибо, — произнес Нэт и торопливо отвернулся.

Ирен посмотрела на прямую напряженную спину мужа и вместе с мальчиком подошла к его сестре. Она с первого взгляда поняла, что у этой женщины что-то не в порядке с ногой. Не хромота, а какой-то другой дефект.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась она.

— Эдгар. Эдгар Сайлз. Шэп был моим другом. Он помогал мне. — Мальчик снова прикусил губу. Его лицо сделалось беззащитно-печальным. — Он меня многому научил.

Ирен на мгновение задержала дыхание, затем выдохнула и кивнула.

— Я не хотел обидеть вас. Просто Шэп был классным музыкантом, мэм. Л-лучшим из всех, кого я слышал.

— Все в порядке, Эдгар. Никаких обид.

Порыв ветра взметнул в воздух облачко пыли, и Ирен машинально зажмурилась. А когда вновь открыла глаза, посмотрела на футляр с трубой, который по-прежнему прижимала к груди.

— Знаешь, — задумчиво проговорила она, — я думаю, что ты прав. Шэп захотел бы еще раз услышать звук трубы. Да-да, ты абсолютно прав… И я благодарна тебе за твое предложение. Оно потребовало от тебя немалого мужества, и я ценю твой порыв. — С этими словами она протянула футляр Эдгару. — Сыграй что-нибудь для моего сына. Ему это понравится. Думаю, он был бы в восторге.

Люди, пришедшие на похороны, дугой огибали могилу. С одной стороны от Ирен стояла Блисс, с другой — Нэт. Затем вперед вышел священник, прямой как палка и с узловатыми запястьями. Он открыл Библию и начал читать псалмы («Блаженны кроткие») и стихи из Книги притчей Соломоновых («Даже в смерти праведные находят приют») и Книги Исаи и («Горе жестоким»), после чего добрался до истории Каина и Авеля и Божьего призыва к наказанию. Ирен не слушала его.