Онлайн книга «Мария, княгиня Ростовская»
|
Нет выхода. Она, Елена, знает это. Русь разделена, и всё в ней само по себе — руки, ноги, голова… И не устоять златоглавому Киеву перед дикой мощью орды. И никому не устоять. Юрий Михайлович, почивавший после обеда в кроватке, проснулся и заревел — жарко… Тут же проснулась тихо дремавшая подле нянька, заагукала, затетешкала… — Вот что, Мавра. Погуляем-ка мы с Юриком… — Знамо дело, матушка! — согласно закивала нянька. — Жара полудённая спала, как не погулять? Юрий Михайлович уже стоял в кровати. — Гулять! — Ах ты мой говорун! — умилилась нянька. Елена чуть улыбнулась, заметив оговорку. «Мой»… Немолодая уже женщина, потерявшая во время мора обоих своих детей, а на войне мужа, привязалась к княжичу, как к последней ниточке, связывающей с жизнью. — Одевай его, Мавра. — Уже, уже, матушка! — Да не тепло одевай-то! Рубашку… Может, не надо штаны? — Ну! Князь и без штанов, как можно! Юрий Михайлович вовсю крепился — он не любил штанов, но ради прогулки терпел. Одетый наконец, он воссел на няниных руках, протянув вперёд указующую длань. — Гулять! Быстро! Женщины переглянулись и разом рассмеялись. Жара, весь день царившая на улице, уже спала. Солнце низко висело над горизонтом, готовое вот-вот закатиться. На землю опускался тихий, роскошный летний вечер. — Благодать-то какая, матушка! — нянька вздохнула. — Так бы вот и жить, и жить… Елена чуть улыбнулась. — Не будет таково… Чую я, кончится скоро благолепие наше. — Да ой, матушка! Не зови лихо! Вот приедет князь-батюшка наш, в Киев заберёт, и агу, и агу… — нянька забавлялась с малышом. — К маме! На ручки! — требовательно протянул ручонки княжич. Елена перехватила сына у няньки, прижала к себе. — Тяжёлый-то какой стал… Княгиня охнула, пошатнулась, и нянька тут же перехватила ребёнка. Юрий Михайлович испуганно таращил глазёнки. — Что? Что, матушка моя? — Ничего… — Елена сглотнула, полуприкрыв глаза. — Ничего, Мавра… Всё хорошо. — Ой! — нянька, догадавшись, присела. — Ой! Вот радость князюшке нашему! И тут Юрий Михайлович, опасаясь, что прогулка закончится, так и не начавшись, громко заревел. В самом деле, солнце заходит, сколько можно бабьи разговоры разговаривать! Кони мягко ступали по траве, и слитный шорох множества копыт терялся в невнятном шёпоте ночного ветерка, шелесте листьев… — Тихо! — свистящим шёпотом приказал князь Ярослав. — Спешиться! Небо, закрытое тучами, делало тьму непроглядной. Неясные тени скользили к угловой башне. Длинная и широкая доска, легшая поперёк рва, уже дрожала под тяжестью здоровенных вооружённых мужчин. — Тсс… Калитка, предусмотрительно не запертая изнутри, бесшумно распахнулась. Тени одна за другой ныряли внутрь. — Княже… Можно… Князь Ярослав, пригнувшись, шагнул в пахнувшее затхлостью нутро сторожевой башни. Внутри, очевидно, никого не было — стражники дежурили на верхней площадке, караулка же находилась не здесь… — Быстрее! — также шёпотом скомандовал Ярослав. В чернильной темноте открылся серый прямоугольник выхода из башни в город. Эта дверь также была хорошо смазана и не подвела — ни единого звука… Уже ступая по улицам спящего города, князь усмехнулся. Три сотни ратников стоят в Каменце. Да плюс мужики, вполне годные для того, чтобы махать топорами на стенах. Чтобы взять этот город приступом, потребовалось бы сильно попотеть… А двадцать пять гривен взяли город тёплым. Вообще-то тому парню обещано сто, но зачем он теперь нужен? Покойнику деньги ни к чему… Князь Ярослав никогда не любил предателей. Да и где их любят? Войско просачивалось сквозь щель калитки, подобно муравьям, собираясь воедино уже по эту сторону городской стены. Ярослав снова усмехнулся. Будь тут не он, а татары, участь города была бы незавидна. Но Ярослав Всеволодович не собирался грабить и жечь городок. Ему нужна была только одна добыча, причём целая и невредимая… — А-а-а! Тревога! — завопил на сторожевой башне молодой хрипловатый голос, и вслед за этим загремели частые удары железом по железу. — Да прекрати ты вопить, дурень! — раздался снизу спокойный, насмешливый голос одного из владимирских витязей. — Поздно уже! Какой простор! Она летела, раскинув руки, чувствуя, как отпускает, удаляется земная юдоль… Она снова была маленькой, беззаботной девочкой, и весь мир лежал перед ней цветущим летним лугом… Удар! Невидимая стенка грубо прервала полёт. Елена ещё пыталась удержаться в воздухе, но вернувшаяся разом земная тяжесть уже тянула вниз… Нет выхода… — … Проснись, проснись, матушка моя! Елена разом проснулась, как будто вынырнула из омута сна. Вокруг всё дрожало от яростных криков и звона мечей. Нянька судорожно прижимала к себе княжича Юрия, спросонья не догадавшегося зареветь. Дверь в спальню с грохотом упала, и в комнату повалили вооружённые люди, разгорячённые, запалённо дышавшие. Трое тут же нырнули в углы, сноровисто заглянули под лавки. Однако ни один не притронулся к княгине, и даже к няньке с мальчиком — все помнили строжайший наказ… В дверь тяжело шагнул князь Ярослав Всеволодович. — Здрава будь, Елена свет Романовна! — Ярослав поклонился. — Вот приехал в гости тебя звать. — Ты! — голос Елены зазвенел. — Вот как, значит… Вот так, значит?! Так в гости зовут у вас во Владимире?! — княгиня кивнула на одного витязя, не успевшего обтереть меч от крови. — По-всякому зовут! — твёрдо отрезал Ярослав. — Собирайся, Елена Романовна. Зла я тебе не причиню. Ежели, конечно, супруг твой совсем удила не закусит. Из Елены будто выпустили воздух. Нет выхода… Нет выхода… — Одеться позволишь? — …А у нас водятся медведи, что твоя лошадь! — Ой! И ты таких медведей убивал, Ростислав? Принцесса Анна лукаво щурила карий глаз, придерживая белую кобылку, как нельзя лучше подходившую к её летнему наряду — белоснежные кружева и серебристый шёлк. Голову девушка покрыла лёгкой прозрачной вуалью, не скрывавшей роскошной копны её волос. Князь Михаил, наблюдавший издали за молодёжью, улыбнулся — кружит, ох, кружит девка голову бедному Ростише. Это тебе не служанки безропотные, бессловесные — задирай подол и айда… Принцесса Анна на четырёх языках говорит свободно, и язычок что бритва при необходимости… — Так что насчёт медведей, Ростислав Михайлович? — видя неуклюжую попытку Ростислава отмолчаться, безжалостно вернулась к теме принцесса. Теперь и король Бела улыбался вовсю. |