Онлайн книга «Мария, княгиня Ростовская»
|
Снова помолчали. — Ладно, Филя. Пора тебе, вон девушки сенные ждут, наряжать тебя. Где-то зародился шум, хлопнула дверь, кто-то бежал, сломя голову. — Беда! Ой, беда! — Что там такое? — высунулась в дверь Мария. — Фёдор Ярославич помирает! — истошно завопила какая-то девка. Народу в горнице было — не продохнуть. Галдёж и стенания бились в стены. — Невеста… Вот она… — поплыл ропот, и Феодулия стремительно прошла через толпу, расступавшуюся перед ней, как вода перед носом ладьи. Князь Фёдор уже лежал на лавке, дыша тяжело и часто. Феодулия опустилась рядом, прямо на пол, как была, в накинутом наспех платье. Положила руку на лоб, покрытый холодной испариной. Князь открыл глаза, затуманенные болью и подступающим беспамятством. — Ты… Прости, не сумел… Глаза князя закатились под лоб, он захрипел, слабо выгнулся дугой и обмяк. Дыхание булькнуло в последний раз и оборвалось. — Умер!!! Дикие стенания и бабий рёв заплескались вокруг, и только Феодулия всё так же сидела на полу, неподвижно глядя перед собой остановившимися глазами, занимавшими сейчас пол-лица. А лицо было белым-белым, как мел… — Филя… — Мария склонилась над сестрой, судорожно пытаясь сообразить, что делать. Не было ни страха, ни сожаления — только пронзительно острое чувство, что прямо сейчас надо что-то делать, немедленно… Что? — Филя… Феодулия подняла наконец глаза на неё. — Вот, Мариша… Вот и всё… А ты говоришь… И несостоявшаяся княгиня Суздальская мягко, как ком ветоши, осела на пол, потеряв сознание. — … Надо что-то делать, Василько! Мария стремительно ходила по комнате, ломая руки, и подол платья не поспевал за ней, развеваясь, точно при скачке верхом. Василько Константинович сидел на лавке, угрюмо наблюдая за супругой. — Не мечись, Маришка, сядь, — попросил он. Мария рывком присела рядом с мужем. — Ведь отравили его, Василько! Ясно ведь, что отравили! — Кому ясно? — князь смотрел прямо. — Нет у нас никаких доказательств. Сердце внезапно заныло у князя Фёдора, все видели и слышали… Скончался скоропостижно от сердечного приступа… — Ты сам-то в это веришь? — Мария снова вскочила. — Да сядь ты! — уже прикрикнул Василько. — Веришь, не веришь… Что ты хочешь сказать — что дядюшка мой отравитель, убивец подлый? Они замолчали разом, и страшные слова, казалось, повисли в воздухе. — Ты это сказал, Василько, не я, — Мария смотрела на мужа прямо. — Сам сказал. Князь угрюмо смотрел в пол. — Не верю. Нет, не верю я. Не таков Георгий Всеволодович. Добиваться своего он умеет, верно, да не такими путями… — А ежели не он лично? А бояр его ты всех досконально знаешь? Князь поднял голову, пытливо вглядываясь в глаза жены. — Да, да! — Мария не отвела глаз. — В жизни ведь и так бывает, Василько — господину достаточно подумать токмо, а уж слуги его верные всё сделают. И приказывать не надо. Василько Константинович снова угрюмо уставился в пол. — Ты подумай, Василько, — продолжила Мария. — Кто сейчас в Суздале князем станет? Не сын ли великого князя Всеволод Георгиевич? — Или Всеволод, или Владимир, или Мстислав, — отозвался Василько. — Кто-то из них, верно. Он встал во весь рост. — Слова это, Мария. Нет доказательств у нас никаких. Что делать, не знаю. Мария тоже встала. — Ладно, муж мой. Тебе видней. Пойду к сестре схожу, хоть рядом побуду. Уже в дверях она обернулась. — А я ещё, дура, в гости во Владимир хотела с тобой поехать. Сама не поеду, и тебя не пущу… — Придётся поехать мне, Мариша, — князь усмехнулся. — Дела есть дела. — Нет, не пущу! — Мария сделала отчаянный жест. — После сегодняшнего не пущу! За ноги уцеплюсь, не стряхнёшь! Она вернулась от двери, упала на колени, прижавшись к мужу, снизу умоляюще глядя ему в глаза. — Пусть сперва дядюшка твой гадов ядовитых в своём окружении выловит. А пока… Занемог ты, насилу домой уехал! — Нет, Мариша, — вздохнул князь. — Поеду. И не спорь, не рви мне сердце. Василько Константинович поднял жену, поцеловал. — Вернусь я живой и невредимый. Веришь? Ну, иди уже к сестре-то, плохо ей сейчас. Ох, плохо… В горнице пахло ладаном, свечным воском и чем-то ещё — не разобрать. Мария осторожно подошла к лавке, на которой лежала сестра — лежала, точно ком ветоши. Феодулия лежала на боку, неподвижно глядя перед собой своими огромными глазами. — Филя… — Мария осторожно присела рядом — Филя… Она легонько коснулась сестры, погладила по щеке. Осторожно прилегла рядом, тесно прижавшись со спины, обняла. — Помнишь, Мариша, — медленно, ровным мёртвым голосом заговорила Феодулия, — мы с тобой боярина Фёдора слушали, как рассказывал он нам про царицу Ирину? — Помню… — вздохнула Мария, потёрлась щекой о волосы сестры. — А чуть после ты у меня спрашивала — как это так выходит, что и красивая, и умная, а счастья нету? Пауза. — Вот так и выходит, Мариша. Просто очень — раз, и всё… Поблазнило счастье, да не далось… — Филя… — внутри у Марии всё разрывалось от сочувствия к сестре. — Ну что ты, Филя… — Виновата я, Мариш, — всё тем же мёртвым ровным голосом продолжала сестра. — Ведь был мне сон тот… Счастья захотела, думала обойти судьбу. Откажи я князю Фёдору, и был бы жив… — Да где тут твоя-то вина, Филя? — не утерпела Мария. — Про себя всё думала, — продолжала Феодулия, не слушая. — А что его не стать может, не подумала… Помолчали. — Когда домой-то поедешь, Филя? — заговорила Мария, пытаясь хоть как-то отвлечь сестру. — Может, к нам сперва, погостишь? — Нет, Мариша, — всё так же ровно ответила Феодулия. — Ни домой, ни к вам. Есть тут под Суздалем обитель для сирот и вдовиц горьких… — Разве вдова ты? — возразила Мария, наперёд зная, что не права. — А кто же? — чуть усмехнулась сестра. — Не было же венчания… — Не было, да. И теперь уж не будет. Как сказал тот голос, так и выходит. Прости, Мариша, устала я. — Филя… — Ты иди, Мариша. Не сердись, одна хочу побыть. Может, усну… — Филя… Вдруг в голову Марии пришла мысль, от которой её бросило в дрожь. Ведь тот человек, он же здесь где-то ходит… |