Онлайн книга «Мария, княгиня Ростовская»
|
— Сон я видела, Мариша, — помолчав, ответила Феодулия. — Очень страшный. — Да ну? — Мария окончательно привстала на постели — Про что хоть? — Будто разверзлась геенна огненная. Представь, расступается земля, и выпыхивают из неё языки пламени, ровно из кузнечного горна — бледные такие… И проваливаются в бездну люди, города и веси, и стон стоит по всей земле… И нет никому спасения… И опускается на землю выжженную мрак кромешный… В темноте лицо Феодулии призрачно белело, но выражения глаз разобрать было невозможно. Голос звучал ровно, медленно, и оттого Марию пробрала дрожь. — Ой, Филя! — Мария смотрела в темноте на сестру — Ты маменьке сказала ли? — И маменьке, и батюшке, и отцу духовному… — А они? Пауза. — Плечьми пожимают все. Никто не знает, как истолковать сон сей. Батюшка вон смеётся: «Не ешь, мол, на ночь жирного да перчёного». А я и так не ем. Сёстры помолчали. — Филя, Филь… А какая хоть земля-то была? Ну, разверзлась которая… Греческая? И снова пауза. — Да нет, Мариша. Наша то была земля, русская. — … Гости, гости прибывают! — Да кто хоть? — Сказывают, молодой князь Ростовский Василько Константинович! Сенная девка приблизила лицо к самому ухо Марии, понизила голос, придав ему чрезвычайную таинственность. — Сказывают, будто невесту себе он ищет, да всё никак не найдёт. Уж почитай всю землю русскую объехал кругом, а никоторая девушка ему не приглянулась… — Олеська, бездельница, вот ты где! А работать кто будет? А ну, марш! — старая ключница замахнулась на неё связкой ключей, выглядевшей устрашающе — ни дать ни взять разбойничий кистень. — Ой, ой! — девушка убежала, оставив Марию усваивать полученную информацию. В княжьем тереме царил шум, гам и невероятное оживление. Девки-служанки сновали туда-сюда, таща кухонную утварь, какие-то тряпки, свёрнутый в трубу шемаханский ковёр… Из кухни доносились аппетитные запахи, голоса, лязг и звон, словно из кузницы. — Вот ты где, Мариша, — княгиня Феофания шла навстречу дочери. — А ты пошто не одета? — Да ай, мама! — А ну быстро переодеваться! Вон Феодулия уж готова, а ты у меня ровно сенная девушка выходишь, в этаком-то наряде! Живо! — Дорогим гостям наш почёт и уважение! Князь Михаил возвышался на крыльце, красуясь в парадном наряде, надетом по случаю прибытия именитых гостей — соболий мех, цареградская парча, рытый бархат и алый атлас придавали ему весьма и весьма состоятельный вид. Гости, в своих тёмных дорожных одеждах, по сравнению с ним выглядели куда как попроще. — А который, который из них князь-то Василько? Девушки перешёптывались. Мария искоса взглянула на сестру. Феодулия была сегодня очень даже хороша — бледное, тонкое лицо, маленькие розовые губки, огромные глаза, отороченные густыми мохнатыми ресницами, опущенными долу и оттого кажущимися ещё длиннее. — Да вот же он, вот!.. Мария перевела взгляд на гостей, ища глазами. Высокий молодой человек, с тонким, открытым лицом и глубоким, внимательным, чуть настороженным взглядом встретился с ней глазами. Сердце стукнуло невпопад, забилось чаще. — Прошу, прошу в дом, пожалуйте, гостюшки! — уже приглашал князь Михаил Черниговский. Гости потянулись в терем, и уже на крыльце князь Василько обернулся, снова нашёл взглядом Марию. И снова сердце дало сбой, забилось, как у того самого загнанного барана из детства. Да что же это такое?! — … А уж красив-то, ровно ангел небесный! В высокой светёлке было душно от чада горящих свечей и разгорячённого дыхания девушек, по случаю прибытия гостей собравшихся на экстренные посиделки. Впрочем, большинство девиц держало на руках какое-то шитьё-рукоделье, оправдывающее их толкотню в верхней светёлке, но всё это была одна видимость. — Да у него и бороды-то ещё нету. Сколь годов-то ему, Вешняна? — Семнадцать лет, говорят. Вешняна, невысокая упитанная девица с курносым, усыпанным веснушками носиком на круглом сдобном лице, вздохнула. Разумеется, ей, дочери незнатного боярина, да с такими внешними данными, сей жених не светил ни при каких обстоятельствах. Но всё же, всё же, всё же… Ведь надежда, как известно, умирает последней. — Переборчивый больно жених-то выходит. Сколь городов объехал, всё ему не то да не это… — А вот ежели не по сердцу, так и зачем? — Ну да, ну да… Ангела небесного ищет, видать… — А получит ведьму какую-нибудь, доперебирается! Девушки расхохотались. Одна только княжна Феодулия задумчиво смотрела в окошко. Девушки же украдкой поглядывали на княжну, кто с затаённой улыбкой, а кто и с отчаянной завистью. Девушкам вопрос казался практически решённым. Уж если такая девушка не понравится молодому князю, то кто тогда? — А не пора ли вам спать, стрекотуньи? — у порога возникла грозная фигура старой ключницы, на поясе которой висела та самая связка ключей, больше напоминавшая разбойничий кистень. — Давайте-ка, давайте, неча свечи зря-то жечь. Всё одно работы сегодня от вас никакой… И вы, госпожи мои, шли бы спать… — Да ладно, Фовра, мы ещё маленько, — подала голос Мария. — Ну правда, вот немного ещё… Ключница посопела, но возражать не стала, затворила дверь. — А кто родители-то у него? — Родитель у него князь Константин Всеволодович Ростовский, а мать… — Врёшь ты, Вешняна, — раздался из угла высокий злой голос. — Нет у него ни отца, ни матери. Разом затихли девки. В углу одиноко сидела худая, жилистая девица-перестарок лет двадцати пяти с длинным лошадиным лицом. — Как это… нет? — тихо, дрогнувшим голосом спросила Феодулия, широко раскрыв глаза. — Да вот так. Померли они, — девица криво усмехнулась. — Ой! — не выдержал кто-то из девушек. — Ну и злыдня ты, Евтихия! — не выдержала вдруг Мария. — Ошибся, видать, батюшка при крещении. Самое тебе имя Ехидна! Вместо ответа новоокрещённая Ехидна вдруг заревела густым, сочным басом, так не вяжущимся с прежним высоким голосом. Поднялся шум, гам и переполох. — Так и знала! — в дверях вновь возникла фигура со связкой боевых ключей. — Никакого толку от ваших посиделок, девки, только рёв один! Княжон не стыдитесь, гостей постыдились бы! По всему граду Чернигову рёв сей слыхать! А ну, гасите свечи! Спать всем! — Филя, Филь… — М-м? — Ты не спишь? Пауза. — Филя, слышь… Нравится тебе князь Василько? |