Онлайн книга «Всего один шаг»
— А сейчас, Рома, объясни-ка мне своё задание. Сам и без всяких подсказок. Если изложишь правильно, получишь его. Если нет, пойдёшь приятно проводить время до отбытия с Земли. Только ко мне больше не подходи и не отвлекай. Так и быть, я крепко обниму тебя на прощание. Я выпрямляюсь. — Беречь пацана как зеницу ока. Когда на него выйдет человек «зелёных»… или нечеловек… — Это вряд ли. Не станут они посылать биоробота, тут он не в тему. Для такого дела куда более годится одноразовая шваль местного происхождения. Пойманный маньяк… — Я понял. Когда на него выйдет человек «зелёных», отследить его и найти работодателя. Сообщить тебе… — Хорошо, Рома, хорошо! — …Далее попробовать отследить работодателя — возможно, промежуточного агента… — Неправильно. Не попробовать, а отследить. — …Отследить промежуточного агента. Выйти на собственно «зелёного»… — Вернее всего, это будет очередной «Иван». — … Я понял. И сообщить тебе. Ждать дальнейших указаний. Аина улыбается. — Ну что ж, правильно мыслишь. Ты вообще-то парень ничего, когда вне обострения. Мы бы давно подавили здесь всех «зелёных», если бы цепочки не упирались в таких вот «Иванов» и «Иварсов». Прочесть мысли механизма невозможно, тут телепатия бесполезна. Она вдруг становится очень серьёзной. — Ты забыл… — Не забыл, Аина. Мальчик должен остаться жив и здоров при любом раскладе. — Верно. Помни — жив и здоров! Есть вопросы? — Только один. Мне его не трогать… который придёт? Аина смеётся. — Ты можешь трогать его везде, где понравится. А также ронять на пол и с балкона, хоть там и третий этаж. Главное — не обруби концы! * * * Всё-таки есть в таких вот маленьких русских городишках некое очарование. Здесь размывается грань между городом и деревней, и через улицу, по-современному закатанную в глянцевый асфальт, важно шествуют гусь с двумя гусынями, покуда ещё не обременёнными многочисленным семейством. И новая иномарка, белый «Ауди», тормозит, вежливо пропуская молодую гусиную семью, совершающую моцион к близлежащей большой луже. И название-то какое прелестное — Клинцы! Впрочем, мне сейчас не до любования красотами и достопримечательностями Клинцов. Кокон выгрузил меня прямо над городком на полукилометровой высоте, и я плавно снижаюсь широкими кругами, высматривая с высоты нужный мне дом и его окрестности. Ага, вот этот дом, а вот и тот самый балкон на верхнем, третьем этаже. И не застеклён, гляди-ка… А ну! Я камнем падаю вниз, торможу крыльями и с шумом и хлопаньем опускаюсь на перильца балкона. Пальцы ног, обутые в носки-перчатки боевого скафандра, намертво вцепляются в перила. Перильца скрипят, но мой вес не так уж велик, и они выдерживают. Я спрыгиваю на балкон, чисто подметённый и не захламлённый, что не каждый день встречается в России. Прохожий, идущий по улице, удивлённо вскидывает голову, ища глазами источник шума, и я даже успеваю прочесть у него в голове промелькнувшую мысль: «Гусь, что ли, пролетел?» Так ничего и не увидев, прохожий продолжает свой путь, я же внимательно разглядываю сквозь стекло внутренности квартиры. Обыкновенная квартирка, двухкомнатная и скромнометражная. И убранство под стать — мебельная стенка, стол, диван или тахта, раскладное кресло… А на полу, на ковре, среди рассыпанных игрушек, сидит мой подопечный. Пацан увлечённо дудит и шипит, надув щёки, управляя боем пластмассового робота-трансформера с древней русской игрушкой «Ванька-встанька», неизвестно как дожившей до наших дней. Я достаю из кармашка маленькую блестящую штучку, напоминающую современную газовую зажигалку — универсальную отмычку. Приседаю на корточки, осторожно подношу её к тому месту, где находится шпингалет балконной двери. Короткий мыслеприказ, и крохотная умная машинка легко и бесшумно отпирает шпингалет. Я привстаю на цыпочки, тянусь к верхнему шпингалету… Не достаю. Я не достаю! Что делать? Я оглядываюсь. Хоть бы стул-табуретку, хоть бы ящик какой… Но балкон девственно чист, как в новостройке. Вот так… Мелочь, которую не уловит никакая самая навороченная прогностическая машина. Я же теперь маленький, а шпингалеты рассчитаны на рост взрослого аборигена! А, ёкарный бабай!!! Я вспрыгиваю на перильца и взмываю вверх. Оглядываюсь с высоты. Ага, вот! Я буквально пикирую во двор, где в неопрятный штабель сложены два десятка деревянных тарных ящиков. В углу, на ящиках же, удобно расположилась тёплая компашка, на расстеленной газете стоит бутылка водки и немудрёная закуска. Пара пустых бутылок стоит рядом — очевидно, процесс уже близится к завершению. Я хватаю один из ящиков со штабеля и с места взмываю вверх, краем глаза улавливая тупо вытаращенные глаза пьяной компании. Впрочем, они вряд ли поняли, что произошло. Я лечу назад, прижимая неудобный и тяжёлый ящик к груди, чтобы надёжно скрыть его в своём маскирующем поле. Быстрее, быстрее! Моё второе пришествие на балкон происходит ещё более шумно, чем первое — перила скрипят под увеличенной тяжестью, крылья хлопают возмутительно громко Я устанавливаю ящик возле балконной двери, и тут замечаю, что малыш оставил свои игрушки и подходит к балконной двери. Я замираю, и он останавливается, заинтересованно разглядывая сквозь стекло трепещущее марево — а с двух шагов оно очень даже заметно, между прочим. Мой мозг лихорадочно ищет выход. Что делать? Если сейчас отпереть шпингалет и открыть дверь, малыш наверняка ударится в рёв, если не в истерику. Не говоря уже о том, что моё инкогнито будет безусловно утрачено — ещё шаг, и я стану видимым. Применить гипноз, или бессловесную суггестию? Попробую! Я изо всех сил пытаюсь внушить ребёнку, что он хочет пи-пи. Мальчик мнётся, но терпит. Вот упрямый пацан! И тут упрямый пацан делает неожиданный ход. Он хватает небольшую табуреточку — пуфик, с неё взбирается на подоконник и сам отпирает шпингалет. Так же ловко, как обезьянка, слезает вниз. Мне уже ясны его намерения, и я, пожалуй, мог бы срочно эвакуироваться с балкона, просто перемахнув через перила. Но я колебаюсь, и решающие секунды упущены. Балконная дверь распахивается, и малыш, пройдя через маскирующее поле, утыкается мне носом в грудь. — Ты кто? — в широко распахнутых глазах нет ни тени страха. — Ты Бэтман, да? — Не… я Рома… — растерянно ляпаю я. И откуда что берётся? Малыш отступает на шаг, другой. — Ой, щекотно! Чешется… А почему тебя уже не видно? — А это специально, чтобы люди не беспокоились. Можно, я войду? Малыш впадает в раздумье. — Мама не велела мне никого впускать с улицы. — Так это с улицы, а с балкона? Он засовывает палец в рот, усиленно сосёт, вызывая приток мыслей. Впрочем, раздумье длится недолго — очевидно, ребёнок счёл мой аргумент весомым. |