Онлайн книга «Юность Екатерины Великой. "В золотой клетке"»
|
– Не поверите, но это не будет вам стоить ни денег, ни времени, правда, вопрос деликатный. – Говорите! – Я беременна, и мне нужно, чтобы вы признали моего ребенка своим. – Что?! Опять?! – Наследник вскочил и, нервно размахивая руками, забегал по комнате. Екатерина наблюдала за его перемещениями с холодным равнодушием. Петр Федорович остановился напротив нее, хотел что-то сказать, но махнул рукой и опять стал накручивать круги и зигзаги. – И вы смеете мне такое говорить?! – прошептал наследник, ибо голос ему изменил – сел внезапно, да и горло перехватило от страшного волнения и гнева. Взгляд супруга пробежался по комнате в поисках кувшина с водой, морсом, квасом, но в покоях великой княжны ничего не оказалось. – Лучше я сообщу вам сама, чем поползут слухи. – Позвольте, но это гадко и низко! Вы открыто мне говорите об… измене! – Ничуть не ниже, чем ваши отношения с моей фрейлиной Воронцовой! – Не сметь! – рыкнул Петр Федорович. – Не смейте трогать… Произносить имя этой святой женщины! Вы – падшая! Вы упали в моих глазах! – Не устраивайте сцен, Петр Федорович! Это банально! – Как, скажите мне, вы посмели? – Так же, как и вы, Ваше Высочество! Вам, очевидно, и в голову не приходит, что я – живая женщина и могу нравиться! Петр еще с час метался. Произносил красивые и гневные речи. Пытался стучать по столику кулаком, но все было слишком театрально, да и не имел он моральных прав обвинять Екатерину, которая терпеливо ожидала, когда же супруг выдохнется и замолчит. – Я не сделаю, о чем вы просите! Это позор! – Подумайте, Ваше Высочество, о последствиях. Вы мне обязаны. – Я не желаю покрывать ваш позор, – настойчиво повторил наследник. – Вы меня унизили. – Вы, и никто другой, поставили меня в такое положение, а теперь изволите вину сваливать на меня?! Вы не отдаете себе отчет, что тем самым не оставляете мне выхода: я обо всем расскажу государыне. – Ха-ха! Она с позором выгонит вас! – Пускай. Я уеду домой свободной женщиной и там, вдали от России, соединюсь навеки с любовником, и буду счастлива, и буду каждую ночь страстно отдаваться ему на супружеской постели! А вот вас государыня заточит в крепость. Ведь я расскажу не только о своей беременности, Ваше Высочество, я предъявлю ей счета на мундиры, которые вам так нравятся, ружья и все остальное. А имея прямого наследника – моего сына Павла Петровича, которого она так трепетно воспитывает, ей не так-то сложно будет засадить вас в Кронштадт до конца ваших дней. И ваша толстуха Воронцова не составит компании, ее сошлют в монастырь! Ведь я не буду уверять государыню, что комнатная гвардия организовывалась только для нашей защиты. Еще я расскажу, что вы меня принуждали и заставляли это скрывать и вам подчиняться… – Вы не сделаете этого! Это подлость! – подскочил к ней наследник и замахнулся, но замер, так и не опустив руку. – Сделаю. И наконец-то обрету свободу, которую ваша семья у меня отняла. Не сомневайтесь! Ради ребенка, которого ношу, я не побоюсь. Я хочу и буду счастливой! – Я ненавижу вас! – выкрикнул Петр Федорович и выбежал из ее покоев. Екатерина с облегчением вздохнула. Вот она и открыла свой секрет, сообщила его единственному человеку, в чьих руках было спасение. Екатерина хорошо изучила импульсивного и непостоянного супруга, она знала, что имеет неплохой шанс выиграть это противостояние. Оставалось терпеливо ждать, когда великий князь успокоится и примет решение. Она верила в удачу. Если Екатерине и повезло – Петр Федорович скрипя зубами после двухнедельного раздумья дал согласие признать ребенка супруги, то от Понятовского удача отвернулась. Ранним утром, в прекрасном настроении, он спускался по потайной лестнице от любимой женщины, с которой провел волшебную ночь. Беременность сделала Екатерину мягкой, необычайно спокойной – порывам страсти уступили нежность и теплота, размеренность и неторопливость, и эти изменения внесли новшества в их отношения. Сегодня Екатерина призналась Понятовскому, что ждет ребенка, что это его ребенок, чем вызвала бурю неподдельного восторга и переживаний о судьбе младенца. – Но ваш муж! Вы клялись мне, что у вас нет с ним близких отношений! – с нотками ревности возмущался Понятовский, отстраняясь от любовницы. – Какую судьбу вы уготовили моему ребенку? – Судьбу принцессы или принца, мой друг, Петр признает ребенка. – Это невозможно! Вы слишком самоуверенны или все это время обманывали меня! Вы спали с ним! Вы были близки! Вы мне изменяли! – Вы так ревнивы? – улыбнулась Екатерина. – Я уже поговорила с наследником, он дал свое согласие… – Но как?! – недоумевал Понятовский, продолжая ревновать и подозревать. – Я не понимаю! Он знает обо мне? – добавил с опаской. – О вас он ничего не знает. Не переживайте, я не назвала имени. – Как мужчине мне совершенно не понятно его согласие. – У меня имеется средство, способное заставить наследника поступить нужным мне образом, вот и весь секрет, – вроде бы и ответила, но не прояснила, только добавила интриги Екатерина. Этим она еще больше раззадорила любопытство Понятовского, в ком проснулся дремавший шпион. Но великая княгиня на все увещевания и последовавшие приемы дипломата отвечала тихим и довольным смехом, уходила в сторону, применила женскую хитрость, возбудив в мужчине желание обладать ею, так и не открыв секрет комнатной гвардии Петра Федоровича. Но разговор, внешне шутливый, на деле показал Екатерине, что прав Бестужев: любовник вновь достался с двойным дном. Но она найдет, непременно найдет, как это использовать себе во благо. Страшен враг, о котором не подозреваешь, а не о ком все знаешь. И вот после такого необычного, но приятного свидания, на котором он узнал так много важного для себя лично и для английской миссии, Понятовский выходил от Екатерины, когда его окликнул караул Ораниенбаумского дворца – солдаты личной гвардии Петра Федоровича. – Откуда они взялись здесь?! – прошептал Понятовский, запахнул сильнее плащ и ответил: – Я музыкант Его Высочества, иду домой! Понятовский неплохо говорил на русском языке, сразу по приезде начав его изучать, к великому князю часто ходили иностранцы-музыканты, так что акцент не мог быть причиной, по которой вдруг стража таки решила задержать столь раннего гостя. Осознав, что сейчас его возьмут под белые руки и упекут в Тайную канцелярию, а там прознают, кто он, и что после этого последует, Понятовский оттолкнул одного из стражников и бросился бежать. – Сюда! Убег! Ловите! Робяты, окружай супостата! – закричали солдаты караула и бросились в погоню за подозреваемым, демонстрирующим хорошую прыть: сигал через кусты без остановки, несся, что твой рысак по дорожкам, словом, упарились, пока догнали и скрутили, навалившись впятером. В той куче караул и Понятовский надавали изрядно оплеух, поставили синяки под глазами и разбили носы. Караул остался довольным неожиданной разминкой, а Понятовский имел растерзанный вид, потерял парик и шляпу, заполучил фонарь под левый глаз и был доставлен под светлые очи великого князя. |