Онлайн книга «Неизвестный солдат»
Черт возьми! Он все время меня перебивает, не дает связно изложить. — Солдат, которого мы нашли при дороге. Стручков смотрел на меня как на сумасшедшего. — Кто он такой, этот солдат? — В том-то и дело, что никто не знает, кто он такой. — Послушайте, — сказал Стручков, — вы сказали, что вы родственник одного из работников ПРБ, вы назвали свою фамилию… — Крашенинников, — подсказал я. — Вот именно — Крашенинников. Теперь скажите толком: зачем вы ко мне пришли? — Он поднял голову и сказал людям у стены: — Товарищи, я сейчас освобожусь. И опять воззрился на меня, ожидая ответа. Вместо ответа я вынул фотографию солдат и положил ее перед ним. Он наклонился, рассмотрел фотографию, потом как-то странно посмотрел на меня, опять склонился к фотографии, перевернул, прочитал надпись: «Будем помнить ПРБ—96», снова посмотрел на меня: — Откуда вы приехали? — Из города Корюкова. — Корюков… — задумчиво проговорил Стручков. — Помню такой город. Мы стояли возле него летом сорок второго года, ушли оттуда в сентябре. — Вот именно, — подхватил я, — именно в сентябре сорок второго года. Дело начинало, кажется, проясняться. Стручков снова рассмотрел фотографию, потом обратился к своим инженерам: — Товарищи! Скоро обед, прервемся. — Ростислав Корнеевич, — плачущим голосом возразил маленький докладчик, — мы должны сегодня принять решение. — Примем, — пообещал Стручков. Я сидел в кресле у письменного стола. Стручков стоял у окна, думал. Вспоминал, что ли, этих солдат? Он вернулся к столу, сел, снова посмотрел фотографию, потом посмотрел на меня и медленно, подбирая и обдумывая каждое слово: сказал: — Война сложна: люди гибнут, пропадают без вести, попадают в плен — мы не всегда знаем, при каких обстоятельствах это произошло, свидетелей может не быть, или они могли тоже погибнуть, пропасть без вести, попасть в плен. И потому, когда перед нами голые факты, мы можем судить только по этим фактам, по их логической связи. К чему он разводит такую антимонию? Я и без него знаю, что война — штука сложная. Никогда не думал, что министры так многоречивы. Зазвонил телефон. Стручков поднял трубку и, не ответив, положил ее обратно на рычаг. Придает нашему разговору особенное значение. Меня это заинтриговало. — Итак, — продолжал Стручков, — в таких случаях мы опираемся только на факты. На факты мы вынуждены были опираться и в данном конкретном случае. Эти люди пригнали машины в ремонт. Я их отпустил на один день в город. Они не вернулись ни к нам, ни в свою часть, мы их не нашли и в городе. Я начинал понимать, к какой мысли старается он меня подвести своими туманными рассуждениями. — Правда, — продолжал Стручков, — тогда прорвались немцы. Мы снялись по тревоге и двинулись в направлении города Корюкова, то есть туда, куда они ушли. Но ни по дороге в Корюков, ни в самом Корюкове их не встретили: они исчезли. После передислокации на новое место нас запрашивал автобат о судьбе этих шоферов, мы запрашивали комендатуру, но никаких следов их не обнаружили. Они могли попасть в какие-то исключительные обстоятельства — война, прорыв немцев; обвинять их у меня нет оснований, хотя и защищать их тоже не могу. Дело это давнее, забытое, тебя оно никак не может касаться. А кто из них твой родственник? — Никто. Тут нет моих родственников. — Ты же сказал — родственник?! — Вы меня не поняли. У меня в Корюкове родственники, дедушка у меня в Корюкове. — А откуда у тебя фотография? — Из школы. Знаете, школьники разыскивают. Следопыты. Штаб «Дорогой славы отцов». Стручков облегченно вздохнул. — А я понял так, что ты родственник одного из этих солдат… Тогда другое дело… Какая там «Дорога славы отцов»… Я помню этого старшину. Такой был щеголь в хромовых сапогах. От работы отлынивал, канючил, в город отпросился. Я отпустил на один день, а они не вернулись и до города даже не дошли. Устроился, наверно, у какой-нибудь молодки, а тут немцы… — Вы не помните его фамилии? — спросил я. Стручков пожал плечами: — Через ПРБ проходили сотни людей, долго не задерживались: пригонят машины, поработают несколько дней и уезжают. Я вообще ничьих фамилий не знал, а этих тем более — они и часа не работали. И видел я одного старшину. А как попала в школу фотография? Теперь настала моя очередь подбирать слова. То, что я ему сейчас сообщу, будет для него гораздо неожиданнее того, что он сообщил мне. — Видите ли, — сказал я, — один из этих солдат, по-видимому, старшина… — Я поднял глаза на Стручкова, он с интересом слушал меня. — По-видимому, старшина, — повторил я, — разгромил немецкий штаб, закидал его гранатами, вывел из строя большое количество техники и живой силы противника. — Это уж я прибавил от себя. — Немцы его убили. Похоронили его наши женщины, они и нашли у него эту фотографию. Стручков сидел с замкнутым, бесстрастным лицом. Мой рассказ, видимо, его поразил. Секретарша внесла на подносе чай. Но, остановленная взглядом Стручкова, попятилась обратно и исчезла за дверью вместе с подносом. — При строительстве дороги мы наткнулись на его могилу, — продолжал я. — Мы ее перенесли, поставили обелиск, но фамилии солдата не знаем. Где его родные, знают ли, как он погиб, — ничего это не известно. Может быть, им сообщили, что он дезертир? Я не хотел огорчать Стручкова, как и он не хотел огорчать меня. Но все же ужасно обидно за солдата. Стручков опять отошел к окну, постоял там, подумал, вернулся к столу, снова посмотрел на фотографию, задумчиво, как бы собираясь с мыслями, сказал: — Осень была хорошая, солнечная, золотая была осень. Потом, видно, собрался с мыслями и уже твердым голосом продолжал: — Архивы ПРБ сохранились; наверно, и архивы автобата, во всяком случае, переписка об исчезновении этих солдат наверняка. Я думаю, можно установить их фамилии. Вы когда уезжаете? Если я ему скажу, что вовсе не уезжаю, то он не будет торопиться. — Я уезжаю завтра. Он покачал головой: — Надо задержаться дня на два, на три. — Если это очень нужно, — будто бы нехотя согласился я. — У вас есть где остановиться? — спросил Стручков. — Есть. — А то, пожалуйста, моя квартира в вашем распоряжении. — Нет, спасибо, у меня тут родственники. — Ну, смотрите… Фотографию оставьте мне; без нее я не сумею опознать людей. |