Онлайн книга «Хлеб Гиганта»
|
— Джо? — Да, Джо. — Что... Что ты на самом деле о ней думаешь? — спросил Себастиан угрюмо. Джейн снова задумалась, прежде чем ответить. — Такая юная, — сказала она наконец. — Такая невыносимо юная... Себастиан усмехнулся. — Она бы ужасно разозлилась, если бы тебя услышала — Возможно, — согласилась Джейн и, помолчав, спросила: — Ты сильно влюблен, Себастиан? — Да Тебе не кажется порой странным, Джейн, как мало может значить все то, что мы имеем? У меня есть практически все, что мне нужно. Кроме Джо. А она — это единственное, что имеет значение. Я чувствую себя круглым дураком, но мне от этого не легче. И какая разница между Джо и сотней других девушек? Очень маленькая разница, Джейн. Но при всем при этом она — единственная, которая мне сейчас нужна — Может, отчасти это вызвано тем, что ты не можешь ее завоевать? — Отчасти. Но не совсем. — Понимаю. Они помолчали. — А что ты думаешь о Верноне? — спросил Себастиан. Джейн сменила позу, отвернувшись от полыхающего огня в камине. — Он интересен, — сказала она медленно, — интересен, как мне кажется, своей непритязательностью в первую очередь. — Ты считаешь, он непритязателен? — Да, он хочет, чтобы все происходило само собой. — Если это так, он ничего не добьется. Чтобы писать музыку, нужно обладать силой воли. — Да, ты считаешь, что надо ей обладать. Но для него музыка может сама стать этой силой — и она будет обладать им. Себастиан взглянул на нее благодарно, его лицо просветлело. — А знаешь, Джейн, — сказал он, — пожалуй, ты права. Она улыбнулась в ответ, но ничего не ответила — Я не знаю, что делать с его помолвкой и этой девушкой, — сказал Себастиан. — Какая она? — Хорошенькая. Кто-то даже скажет — красивая, но не я. Она делает всё то же, что и все, но у нее это получается более мило. Она не кокетка. И я опасаюсь — да, я серьезно опасаюсь, что она и вправду влюблена в Вернона. — Не стоит опасаться. Твой гений не собьется с пути и не увязнет в житейской прозе. С гениями такого не случается. Чем больше живу, тем больше убеждаюсь. — Уж тебя-то точно никто не собьет с пути, Джейн. Правда, у тебя как раз есть сила воли. — И тем не менее, Себастиан, мне следовало бы больше, нежели Вернону, опасаться «сбиться с пути». Я знаю, чего хочу, и добиваюсь этого. Он не знает, чего он хочет, и не знает, хочет ли именно этого — но это хочет его... И это — чем бы оно там ни было — свое получит. Не важно, какой ценой. — Ценой для кого? — Боже мой, хотела бы я знать... Себастиан поднялся. — Я должен идти. Спасибо, что накормила. — Спасибо за Радмагера. Ты настоящий друг, Себастиан. Думаю, успех тебя не испортит. — Успех!.. — он махнул рукой. Джейн положила обе ладони ему на плечи и поцеловала. — Милый Себастиан, я надеюсь, ты получишь свою Джо. Но даже если нет — у тебя будет все остальное! 2 Герр Радмагер не появлялся две недели. Он появился внезапно, без предупреждения, в половине десятого утра. Прошел в квартиру, не произнеся ни слова в свое оправдание, и принялся разглядывать стены в гостиной. — Вы сами выбирали обстановку и обои? Я прав? -Да. — Живете одна? — Да. — Но так было не всегда? — Нет. Радмагер неожиданно одобрил: — Хорошо. Затем скомандовал: — Подойдите сюда. Он взял ее за обе руки и придвинул ближе к окну, к свету. Затем осмотрел с ног до головы. Ущипнул за кисть, велел ей открыть рот, заглянул в горло. И напоследок обхватил своей большой рукой за талию. — Вдохните — хорошо! Теперь выдох — резко! Потом вынул из кармана сантиметр и заставил ее несколько раз повернуться, делая замеры, после чего убрал его обратно в карман. Казалось, ни он, ни Джейн не видят ничего странного в том, что происходит. — Все в порядке, — подытожил Радмагер. — Грудная клетка великолепна, горло тоже в хорошем состоянии.» Вы умны — я делаю этот вывод из того, что вы не перебивали меня. Я мог бы найти много исполнительниц этой партии с голосом лучше вашего. Ваш голос правдив, красив, чист, как серебристый иней. Но стоит вам сорвать его — и он пропадет. Что тогда? То, что вы поете сейчас — абсурд. Не будь вы так дьявольски упрямы, вы не стали бы исполнять эти партии. Тем не менее я уважаю вас как актрису. Он помолчал, затем продолжил: — Теперь послушайте меня. Моя музыка красива Она не повредит вашему голосу. Когда Ибсен создал образ Сольвейг, он отразил один из прекраснейших женских характеров. В моей опере все — и успех, и провал — зависит от Сольвейг. Дело тут не в певице. Есть Каваросси, Мари Вунтер, Джоан Дорта — все они мечтают исполнить эту партию. Но они мне не нужны. Кто они такие? Неразумные животные с прекрасными вокальными данными. А мне для воссоздания образа Сольвейг нужен идеальный инструмент, разумный инструмент. Вы молодая певица, еще не известная. В следующем году вы будете петь в Ковент-Гардене у меня в «Пер Гюнте». Теперь слушайте... Он сел за фортепиано и начал играть — это была странная монотонная музыка... — Это снег, вы слышите — северный снег. Таким должен быть ваш голос — снегом. Он бел, как дамасский шелк, и по нему идет узор. Но узор этот в музыке, не в вашем голосе. Он продолжал играть. Монотонные, повторяющиеся звуки — но вот ухо уловило то, что переплеталось с ними — то, что он называл узором. Музыка оборвалась. — Итак? — Это будет сложно исполнить. — Совершенно верно. Но у вас великолепный слух. Вы хотите партию Сольвейг? — Конечно. Такой шанс выпадает раз в жизни. Если я подойду вам... — Думаю, вы подойдете. — Он встал и положил руки ей на плечи. — Сколько вам лет? — Тридцать три. — И вы были несчастны. Это так? — Да. — Со сколькими мужчинами вы жили? — С одним. — Он был хорошим человеком? Джейн ответила ровным голосом: — Очень плохим. — Понятно. Да, это именно то, что написано у вас на лице. Теперь послушайте меня: все, что вы выстрадали; все, чему вы радовались — все это вы вложите в мою музыку. И не с чувством потери, не с надрывом, а осмысленно и целенаправленно. Вы умны и смелы. Без смелости ничего в жизни не добьешься. Те, у кого ее нет, поворачиваются к жизни спиной. С вами этого никогда не случится. Что бы ни произошло, вы встретите это с гордо поднятой головой и открытыми глазами... Но я надеюсь, дитя мое, что вам не будет слишком больно. |