Онлайн книга «Люди Солнца»
– Доброго здоровья! – не доходя нескольких шагов, издалека оповещая о незлых намерениях, произнёс я. – Я уже говорил тебе! – вместо ответа закричал через моё плечо человек. – Что я всё равно буду здесь работать! Лазарь хорошо платит, а у меня детей – пятеро! – Да твой Лазарь – вор! Отнимает у меня с таким трудом наработанное место! – ответил не без горячности Дамир. И встал рядом со мной: – Томас! Может, есть у тебя такие знакомства в магистрате, чтобы отобрать этот его чёртов патент? – Он, может, и вор, но я – честный работник! – со страданием в голосе продолжал кричать конкурент. – Пятеро! Кто их кормить будет? – Виноват, – доброжелательно, мягко, влез в разговор Давид. – Как ваше имя? – Климент. – А как фамилия вашего Лазаря? Он назвал. – Нет, – немедленно повернулся ко мне Давид. – Этот Лазарь – помесь рака и паука. Во что вцепился своими клешнями – того не выпустит. У этого мы патент не отберём, уж поверьте. – Дамир, – повернулся я к бывшему учителю. – Мне в замке так нужен кузнец! Видишь, сама судьба приглашает тебя туда перебраться. Какая кузня там, если б ты видел! А наковальня! – Э-э-эх, Томас! Я уже говорил тебе! Корни у меня здесь! Ну какой тебе толк от мастера, если само место твоё – ему не по сердцу! – Это – да, – сдвинув брови, кивнул я ему. – Ну, пойдём к тебе. Вскроем бочонок, нарежем окорок и будем думать. – До свидания, друг! – махнул я многодетному наёмнику на прощание. Тот, не ответив, зло мотнул головой и скрылся в кузне. – Может, его работа менее качественна, чем твоя? – спросил я Дамира, когда мы шли обратно. – И ты какую-то часть посетителей сохранишь? – Если бы, – горестно и шумно вздохнул мой учитель. – Климент хоть и гад, но мастер отменный. – Почему сразу гад? Работает. Пятерых детей кормит. – Влез на чужое место! – Не он, а его наниматель. Не спеши с выводами, не спеши. И, когда сели за огромный спил дуба и налили пиво, а дочь Дамира нарезала хлеб, сыр и окорок, я спросил: – Скажи, а как получилось, что твоя кузня стоит в стороне от дороги? – Лет десять назад, – махнул рукой старый кузнец, – обрушились проливные дожди. Дорогу сильно размыло. Магистрат выделил деньги, и сюда стали возить подводами щебень и дорогу заново отсыпать. Но возницы не лезли в грязь, а сваливали щебень по чуть возвышающейся вершине бугра, во-от этим кольцом! Мы посмотрели в сторону дороги, куда убежал его округлый стремительный жест. – Так и увели дорогу от меня на сто ярдов. А этот Лазарь остановил однажды здесь свой экипаж, вылез, цепким взглядом всё здесь окинул, и через месяц – на тебе! И кузня у него, и патент! – Знаете, братцы, – задумчиво сообщил я, дожевав окорок. – Есть у охотников такой инструмент: волчья яма с кольями. Бежит волк как будто по ровному месту, и вдруг земля под лапами у него проваливается, и летит он брюхом на заточенные острия, и ужас на морде его, и смертельное недоумение, и глаза выпучены. А здесь, как я вижу, по аналогии – паучья яма, и на неё этот законопослушный паук Лазарь ступил. – Поясни, Томас. – Вот он вложил изрядные деньги: в стоимость патента, землемерные работы, постройку, мастера, инструменты. И не подозревает, что это его предприятие очень легко разорить. – Как?!! – привстал со скрипнувшего под ним бочонка Дамир. – Как?! – поинтересовался и отставивший своё пиво Давид. – По-еврейски же! – от души рассмеялся я. – По-еврейски! – Томас, – строго сказал Давид. – Объясни мне, старому, опытному еврею, какую схему ты изобрёл? – Братцы, – я наклонился к ним и понизил голос. – Это до такой степени явно, что просто смешно! И, с довольной улыбкой откинувшись, объявил: – Мы вернём дорогу на её старое место. – О ка-ак… – задумался, уйдя в себя взглядом, Давид. – Посчитать, сколько денег уйдёт на наём телег и щебёнку? – Посчитай, – хитро прищурился я на него. Он на минуту сосредоточился, посчитал – и назвал цифру. Кузнец охнул. Робертсон негромко присвистнул. – Что такое? – деланно-наивным взглядом посмотрел я на них. – Та-акие деньги, – покачал головой кузнец. – Опять из твоего ведь кармана, – подняв палец, напомнил о самоокупаемости замка Давид. – Не из моего, – поправил я его, точно так же подняв палец, – а в мой. – Но… Как же это? – заморгал на меня глазами Давид. – У северо-восточной стены в «Шервуде» несколько складов забиты гранитной брусчаткой. Так что, Давид, вычти из расходов стоимость щебёнки. Лошадей и телег у меня своих предовольно, так что вычти ещё стоимость извоза. А стоимость работ по укладке камня… Прибавь в сальдо. – А… Кто же будет платить эту стоимость в твоё сальдо?! – Ма-ги-страт. – С ума сошёл? – быстро спросил, воздев брови, кузнец. – Тихо-тихо-тихо-тихо… – замахал руками Давид. – Поднять десятилетние отчёты о расходах на неблагонадёжный участок дороги… Заинтересовать нужных чиновников… – И получить магистратский подряд на дорожное покрытие. Оплаченный твёрдой монетой. – Да-да-да-да! Не на щебёночные работы, которые необходимо поправлять каждые десять лет, а на практически вечную брусчатку… Неопровержимый аргумент! – Сумеешь, Давид? – Это элементарно, Томас! – Кроме того, Дамир! Я дарю тебе волшебное заклинание, которое удвоит-утроит количество тех, кто поспешит остановиться здесь при виде его. Над своими воротами сделай ещё большую подкову, ярко-жёлтую, а на ней красными буквами выведи это самое заклинанье: «Дукат». – Что такое «Дукат»? – недоверчиво посмотрел на меня старый кузнец. – Заговорённый корабль, который сегодня самая большая знаменитость в Бристольском порту, – заявил слегка уже опьяневший Робертсон. – Именно так, – поддержал его Давид. – На сегодняшний день – это символ Британского морского превосходства над всеми пиратами мира. – Так что ты, – предложил я учителю, – на вопрос – «какой это «Дукат»? – смело отвечай: «Бристольский, джентльмены, тот самый». – Томас, – сказал расчувствовавшийся кузнец. – А ты знаешь, какая ценность для кузни, если дорога возле неё покрыта брусчаткой? Не знаешь? Я тебе доложу. Лопнувшая подкова не слышна на земляной, мягкой дороге. Но как только лошадь пошла по брусчатке – подкова начинает «звенеть». А тут – вот тебе кузня. Я твой вечный должник, Томас. – И я тоже! – звонко воскликнула его дочь. – Это так, – качнул бородою Дамир. – Кроме меня, её теперь кормить некому. |