Книга Большая маленькая девочка. История четвертая. Семь с половиной крокодильских улыбок, страница 5 – Мария Бершадская

А сейчас мне туда совсем не хотелось.

По дороге домой Аня купила мне мороженое. Всё-таки здорово, когда у тебя есть сестра! Особенно в начале недели, пока она не потратила все карманные деньги.

– У тебя платье порвалось – сказала Аня.

– А у тебя ногти зелёные, – буркнула я.

Как будто я сама не вижу. Хорошо, что разорвалось просто по шву – мама сможет зашить.

Я представила, что завтра опять школа, и у меня прямо живот заболел от тоски. К сожалению, недостаточно сильно…

И тут мне в голову пришла отличная мысль.

– Слушай, – сказала я Ане, – ты иди домой, а я чуть-чуть погуляю.

Теперь я ТОЧНО знала, что мне надо делать.

Я трезвонила в дверь минут пять, а Мишка всё не открывал.

Наконец он появился, сонный, с завязанным горлом.

Он уже неделю болел какой-то жуткой ангиной. Мы даже по телефону поговорить не могли, потому что вместо слов из него выдавливалось какое-то хрипенье и бульканье, как из Аниного испорченного плеера.

– У тебя платье порвалось, – прохрипел Мишка.

Ну и друг! Лучше бы поздоровался.

– Мишка, мне нужны твои микробы.

– Чего?! – Мишка обалдело уставился на меня.

Я не стала ждать, пока он вежливо пригласит меня в дом. Я, как Машенька из сказки про трёх медведей, протопала в Мишкину комнату и села на его кровать. А потом стала пить из его чашки. Там был какой-то кислый компот, но я всё равно выпила всё до конца и даже края чашки облизала. Чтоб уж наверняка.

– Понимаешь, Мишка, – сказала я, – нужно, чтоб я заболела.

– Зачем? – удивился Мишка.

– В школе всё плохо. Если я заболею, учительница про меня забудет, понимаешь? А потом я приду… ну, например, через месяц. И она увидит какую-то новую девочку.

– И что?

Нет, Мишка от своей ангины точно стал хуже соображать.

– Я ей понравлюсь, вот что. Я даже примеры умею решать. И может… может, она мне тоже понравится, если я её забуду… И улыбаться я уже смогу.

– А сейчас чего, не можешь?

Я показала Мишке крокодильскую улыбку номер семь.

Мишка поперхнулся своим кислым компотом.

– Ты прям на себя не похожа, – прохрипел он. – А вообще мне нравится. Это… ну, как это… оригинально, вот!

Мишка всегда найдёт слова, чтобы меня утешить.

Всё-таки он мой лучший друг.

После Мишки я отправилась на третий этаж, к Соне.

– Сонь, у тебя бабушка чем-нибудь болеет?

– Болеет. Радикулитом, – радостно сказала Соня. – У неё какой-то прострел случился, она в поликлинику пошла. А кашу я Люку скормила. Он слопал. Его хозяин, наверное, вообще не кормит. Представляешь?!

Соня умеет говорить очень громко и очень быстро. С такой же скоростью, как Аня молотит по клавиатуре, когда болтает с подружками «Вконтакте».

Поэтому я быстро перешла к делу.

– А микробы радикулитные бывают?

– Не знаю… – Соня задумалась. – Может, они на платке шерстяном остались? Бабушка им спину завязывала.

Я выпросила у Сони платок, замотала им спину и пошла вверх по лестнице.

Кажется, у меня что-то чесалось, глубоко в носу.

Я надеялась, что там созревал будущий чих.

Сначала Аня не хотела меня отпускать. Я пришла взять Ветку и заодно выпросить денег на ещё одно мороженое.

– Ты что, собираешься гулять в этом платке?

У Ани вообще странный вкус. В джинсах с дырками пойти гулять можно, а вот в бабушкином платке – ни за что.

– Мне холодно.

– Тогда зачем тебе мороженое?

– Мне жарко. Спине и животу холодно, а голове жарко… Хочешь, я за тебя сегодня Ветку выгуляю?

– И завтра тоже, – сказала Аня и полезла в рюкзак за кошельком.

Мы с Веткой купили одно эскимо на двоих. Я старалась откусывать там, где оставались отпечатки её зубов.

Думаю, у собак тоже найдутся вирусы, которые могут мне пригодиться.

Вечером стало понятно, что ничего у меня не вышло. Даже микробы моего лучшего друга отказались мне помогать.

Я чувствовала себя просто отвратительно хорошо!

В коридоре было темно. Из приоткрытой двери на холодный пол падала полоска жёлтого света. Я стала на эту тёплую дорожку босыми ногами. Было так тихо, как будто я осталась одна во всём космосе, и даже моль, которая всегда живёт в наших шкафах, исчезла навеки.

– Жень, ты что не спишь?

Мама открыла дверь. И вместе с жёлтым светом в пустой коридор выплеснулась любимая мамина музыка, и тепло её комнаты, и запах чая с мятой.

И я заорала – на весь космос:

– Мама! Возьми меня на ручки!

Я даже не думала, даже не собиралась её об этом просить. Честное слово!

Это получилось как-то само собой…

Мама выключила музыку и села на диван. Я устроилась у неё на коленях.

Мне хотелось стать совсем крошечной.

Как точка. Как прошлогодний каштан, который мама носит в кармане.