Онлайн книга «Блюз бродячих собак»
|
— Где машина стоит? Я объяснила. — Господи, Элька, — застонал приятель. — Да это же в двух шагах от нужного места! — Труд будет оплачен, — произнесла я магические слова. Приятель немедленно оживился: — Сколько? «Жлоб», — подумала я. — Он спрашивает сколько. Девочка выхватила у меня мобильник и защебетала: — Здравствуйте, я вас очень прошу, приезжайте, пожалуйста… Двести долларов. Мало? Тогда триста. Нормально? Да, сейчас расскажу. Она довольно грамотно объяснила моему бывшему ухажеру, где стоит «Хаммер», и отключилась. — Вот спасибо вам огромное! — сказала она радостно. — А то я уже не знала, что делать! — Пустяки, — ответила я. — Сашка рядом живет, ему не сложно… Зря вы ему такие деньги пообещали. — Господи, да хоть бы довез, — нервно ответила девушка. — Мне уже ничего не жалко. Я примерно час плутаю. Я кивнула и волоча ноги отправилась к своему джипу. Смешно, но я действительно успела сродниться с машиной настолько, что стала считать ее своей. Даже жалко отдавать. По дороге я подошла к скромной «Ладе», наклонилась к открытому окошку водителя и спросила: — Вы не подскажете, как мне доехать до Курского вокзала? — Через Покровку, — ответил мне шофер, дымя сигаретой. — Это я и так знаю, — недовольно ответила я. — Тогда чего спрашиваешь? Я указала на перекресток и спросила: — Поворачивать куда? — Говорю же, на Покровку, — ответил водитель, недоумевая. — Поняла! Налево, направо? — Покровка? — Нет, Елисейские Поля! — Нету в Москве такой улицы, — явно гордясь своим интеллектом, ответил мужчина. Я возвела очи к небу и посчитала до пяти. — Так мне налево повернуть или направо? Мужик ехидно прищурился: — Давно за рулем? Вот вам образчик разговора со среднестатистическим мужчиной. Любая женщина уже двадцать раз ответила бы на простой вопрос и сэкономила полчаса для более важных дел. — Говорю же, нельзя бабам автомобиль доверять! — Налево, направо? — Да разве вы способны техникой управлять? В голове одни тряпки! — Налево, направо? — Вот ты, к примеру, колесо поменять в дороге сможешь, если придется? Тут я не выдержала и рявкнула на всю улицу: — А ты способен приготовить куриные котлеты де-воляй с грибной начинкой?! Мужик поперхнулся. С его физиономии медленно сползла ехидная гримаса. Взглянуть на проблему под таким углом ему в голову явно не приходило. — Не способен… Я развернулась и пошла к своей машине, тихо пробормотав себе под нос так, чтоб не услышал собеседник: — Вот и я не способна… Честно говоря, даже не знаю, есть ли такое блюдо. Просто меня зацепила за живое пренебрежительная усмешка мужского превосходства. — Эй, коллега! Я обернулась. — Направо! Сразу произнести одно слово он, конечно, не мог! Кипя от возмущения, я уселась за руль. Помню, как какой-то особо неумный журналист на пресс-конференции Светланы Хоркиной задал приме нашей гимнастики каверзный, как ему казалось, вопрос: — А вы читали «Мастера и Маргариту?» Ну, не идиот? Причем тут Булгаков? Правда, гимнастка сориентировалась мгновенно и отпарировала: — А вы можете сделать двойное сальто на перекладине со сменой рук? На мой взгляд, достойный ответ. Люблю девочек, скроенных по образцу «где сядешь, там и слезешь». Главное мы выяснили. Поворот направо. Я бибикнула девушке за рулем жуткого танка, и «Хаммер» ответил мне мощным трубным гласом. Моя чудная машинка послушно выехала из автомобильного ряда и двинулась по направлению к Садовому кольцу, свившемуся впереди асфальтовой лентой. Еще немного — и все. Я подгоню машину к дому доверителя и побеседую с его родными, если таковые имеются. А если не имеются, просто брошу ключ от машины в почтовый ящик квартиры. Я сторожем не нанималась. Странная все же визитка для делового человека. Ни адреса конторы, ни домашнего номера, ни мобильника, ни факса. И потом, что это за название: «Никифоров и сын?» Купечество какое-то… Адвокатские конторы должны называться как-то солидней, как в Англии, например. «Уилсон, Уилсон, Уилсон и Брэдли». Красиво? То-то! Потом мне стало интересно: мой доверитель, он кто? Никифоров-отец или Никифоров-сын? В любом случае, «Никифоров и Никифоров» звучит куда внушительней. Хотя нет, это опасно. Клиенты могут подумать, что у Никифорова случилось раздвоение личности. На почве частого столкновения с российскими законами. Так я и ехала себе, не зная горя. Дорога стелилась под колесами, как коврик, машин вокруг почти не было. Вечер принес некоторое подобие прохлады, а вечерняя Москва, вся расцвеченная разноцветными огнями, выглядела расфуфыренной в пух и прах мещанкой. Может, и не слишком поэтический образ, но он мне куда больше по душе, чем Москва утренняя — бледная, не выспавшаяся, трясущая в недрах своих электричек зевающее стадо людей, опаздывающих на работу. Поглощенная своими мыслями, я сначала не обратила внимания на пронзительный вой милицейской сирены где-то позади меня. Ехала я медленно, у самого края дороги, правил не нарушала… Вой приближался. И сердце мое отчего-то обуяла тревога. Милицейская машина поравнялась со мной. В окошко я увидела милиционера, делавшего мне какие-то знаки. Я опустила окошко, развела руками в знак того, что не понимаю. Может, отстанет… Милиционер достал громкоговоритель, известный в народе под псевдонимом «матюгальник», и заголосил: — Водитель автомашины за номерным знаком «двести сорок два эн эс», остановите машину! Я похолодела. Номера моего автомобиля я посмотреть не удосужилась, но почему-то была уверена, что это мне. Милиционер снова махнул мне рукой. Белый «Форд» обогнал мою черную машинку и стал прижимать меня к тротуару. И я подчинилась насилию. Приткнулась к бордюру, дрожащими руками заглушила мотор и стала ждать неприятностей. А то, что они у меня будут, обещало сердце, стучавшее быстро-быстро, как у зайца. Как это происходит в «Криминальной хронике?» Добры молодцы в вязаных шапках, натянутых на лица, высыпают из кузова грузовика, окружают преступников и издают крик, от которого холодеет душа: — Всем выйти из машины! Руки на капот…! |