Онлайн книга «Стервы»
И по пути домой Лоррен с каждым шагом строила новые планы, а перед ликом луны дала себе клятву: больше она никому не позволит себя дурачить. 22 Глория В лорелтонской школе было время большой перемены. Глория сидела в столовой, одна за столиком, и жевала куриные фрикадельки. Она уже пожалела, что не пошла на занятия по домоводству к старушке мисс Такер, не стала учиться пришивать пуговицы, а вместо этого предпочла страдать в столовой. Ей было невыносимо видеть вокруг сгрудившихся за столами девочек, которые жевали, не переставая сплетничать. За последние две недели она уже привыкла ходить на большой перемене в библиотеку, где на сорок три минуты получала совершенно необходимую передышку от несмолкающих язвительных перешептываний и реплик одноклассниц. Но сегодня библиотека почему-то оказалась закрытой, и у Глории не осталось другого выбора, кроме столовой: в соответствии с правилами, школьницы во время перемены не могли покидать территорию школы. Она пыталась читать, однако уже минут десять как застряла на одной строчке «Зарисовок из чертополоха» Эдны Сент-Винсент Миллей. Стоило ей прочитать одну строчку, и мысли вихрем уносились к Джерому. Она думала о нем целые дни напролет. Это было настоящее наваждение. Она ведь не виделась с ним уже целую неделю, после того вечера в его квартире. И чем дольше она его не видела, тем сильнее сомневалась в происшедшем: действительно она выговорила те слова — что хочет его? И они действительно в конце концов поцеловались? Тот поцелуй был таким чудесным, таким чистым, что при одном воспоминании у нее дрожали коленки. Ах, если бы не назначенный сегодня на полвосьмого вечера прием в честь помолвки, к которому мама готовилась с того дня, когда Глория познакомилась с Бастианом! Глория ощутила, как что-то слегка стукнуло ее по затылку, и сразу послышалось противное хихиканье. Она замерла. «Не опускайся до того, чтобы оборачиваться, — приказала она себе. — Не отрывайся от книги». Но потом в затылок ей попало еще что-то. Это стреляли из трубочек шариками жеваной бумаги. У Глории кровь прилила к щекам, она обернулась и встретилась взглядами со своими заклятыми врагами — Анной Томас, Стеллой Маркс и Амелией Стоун. Эти неугомонные брюнетки с косичками изо всех сил старались испортить Глории как можно больше крови. Сегодня у нее не было настроения пикироваться с ними. — Это вы, кажется, потеряли, — сказала Глория, вынула из волос застрявшие там липкие шарики из белой бумаги и швырнула в девчонок. — Ах нет, оставь себе на память, — проворковала Стелла и презрительно скривила тонкую губу, обнажая щербатые передние зубы. — Но если уж говорить о том, что потеряно, — кажется, твое достоинство крепко застряло в бюро находок. Не хочешь пойти забрать его? И девчонки разразились новым приступом хохота. — Как я понимаю, ты не пойдешь больше на прослушивание, чтобы участвовать в школьном мюзикле? — полюбопытствовала Амелия. — Еще как пойду, — парировала Глория, хотя и понимала, что делать этого, скорее всего, не станет. Все годы учебы в старших классах она постоянно мечтала о том, чтобы поучаствовать в школьном музыкальном спектакле, куда брали только учениц выпускного класса. В нынешнем году в школе ставили «Бедняжку из высшего общества» Роджерса и Харта. Но Глории вообще не хотелось петь, если за роялем не сидит Джером. Впрочем, рассказывать об этом противным девчонкам она не собиралась. — Отчего же мне не идти на прослушивание? — Ну как же, там ведь нет ролей для цветных мальчиков, — сказала Анна, отхлебывая молоко из стакана. — А мы ведь знаем, как сильно ты их любишь. Это уже было слишком. Глория закрыла книгу, кровь прилила к ее щекам. — Ты права, — заметила она. — Я их просто обожаю. Она пулей вылетела из столовой и помчалась по коридору, подальше от несносных девчонок. Больше она не в силах была ни минуты оставаться в этой школе. Но сбежать с приема в честь помолвки не удастся. Глория уже сумела помириться с матерью, извинившись и убедив ее в том, что все происшедшее — не более чем легкомысленный порыв. И Бастиану она принесла свои извинения, заверив, что больше ни за что не станет петь в том «притоне греха». Одно неискреннее «ну, прости меня, пожалуйста» за другим. Но никогда, даже ради спасения жизни, она не станет извиняться перед… — Глория! — У самого шкафчика с ее вещами стояла Лоррен. — Можно мне заглянуть в свой шкафчик? — напряженным голосом спросила Глория. Лоррен была похожа на голодную ворону: щеки у нее запали, под глазами залегли фиолетовые тени. — Выслушай меня, пожалуйста, и тогда я смогу объяснить тебе, что я в жизни… — Нечего тут объяснять! — отрезала Глория. — Но если бы ты послушала, что я скажу, пока не начался твой прием… — Мой прием? — переспросила Глория, не веря своим ушам. — Видит Бог, я от всей души надеюсь, что ты там не появишься, сама понимаешь. Тебе же лучше будет. — Глория протянула руку к шкафчику через голову Лоррен. — А теперь пропусти меня, будь добра. — И оттолкнула Лоррен в сторону. Глория схватила пальто, с треском хлопнула дверцей шкафа и побежала по коридору прочь из школы, не заботясь о том, видят ли столь вопиющее нарушение школьных правил директриса или кто-то из учителей. И не остановилась, пока не вскочила в такси, не помчалась на окраину города, чтобы сию минуту увидеть единственного человека, которого она желала, который был ей необходим. *** Она промерзла до костей, когда очутилась на Норт-Бродвее. Накануне ночью прошел кратковременный дождь, а потом температура резко упала и улицы покрылись толстой ледяной коркой. Глория не отдавала себе отчета в том, как сильно волнуется, пока такси не затормозило перед самым клубом. Она не сомневалась, что Джером там — репетиции днем в пятницу считались обязательными, — но ведь она не была в «Зеленой мельнице» с той самой ночи, когда Бастиан разоблачил ее как лгунью, притворщицу, избалованную девицу, играющую в переодевание. А теперь она возвращалась сюда. Сделав глубокий вдох, Глория постучала в дверь без вывески. Приоткрылось знакомое окошко, в нем мигнул знакомый карий глаз. — Это Глория, бывшая… бывшая звезда клуба. — Что вам нужно? — Я… я пришла повидать, — она хотела сказать «Джерома», но сообразила, что это, возможно, не лучший вариант, — то есть посмотреть, не забыла ли я в клубе чего-нибудь. В ту ночь, когда пела здесь. Глаз прищурился, вглядываясь в нее. Затем его обладатель неприветливо сказал: — Никуда не уходите. Окошко захлопнулось. Глория воспользовалась паузой, чтобы снять с пальца обручальное кольцо. Когда-то, в разгар репетиций, это служило ей первым шагом при смене наряда. Сейчас она стянула его с пальца и упрятала в школьный ранец, чувствуя себя неисправимой притворщицей. |