Книга Охота полуночника, страница 87 – Ричард Зимлер

Как убийца смог заколоть Большого Хозяина Генри и сбежать сквозь запертую дверь, было тайной, которую каждый хотел бы разгадать. От окна спальни Большого Хозяина Генри до земли было двадцать четыре фута, поэтому никто не сумел бы взобраться в комнату или выпрыгнуть из нее без лестницы.

Что до ключей, то один отыскался в кармане сюртука Большого Хозяина Генри, сложенного на стуле в его спальне. Второй ключ лежал в ящике прикроватной тумбочки миссис Холли, которая до того, как нашла тело мужа, два часа раскладывала пасьянсы на своей кровати. Если убийца взял ключ до этого, то как он — или она — вернул его на место в тумбочку, откуда миссис Холли взяла его?

Лестница была надежно заперта в первом амбаре. Крови на ней не было. И рабы, работавшие в поле, не видели никого, кто бы лез в дом. Так что мистер Джонсон велел десятнику привязать к бочонку для порки Кроу. Потом поднял плетку и начал его бить, потому что «этот чертов беспечный черномазый» был личным рабом Хозяина и обязан был его защитить.

Кроу плакал под плетями, как ребенок, потому что кожа, которую сдирали с него и раньше, заживая, покрывалась рубцами и шрамами, и была такой чувствительной, что горела от ударов. Чтобы еще больше унизить чернокожего, мистер Джонсон сплевывал табачную жвачку ему на ноги.

На следующий день Кроу сказал мне:

— Знаешь, Морри, вроде и стыдно так себя вести, но мне казалось, что меня пилили ржавой пилой.

Я обняла его и заверила, что мы все им гордились. И пообещала себе, что однажды они нам за все заплатят. Правда, я еще не знала, как.

Мы молчали во время порки, только считали удары да молились за Кроу. Потом надсмотрщик выдернул из нашей толпы внука Лили, Горбуна. Ему было всего одиннадцать, а мама его умерла. У него были большие черные глаза и самые нежные губы во всем Ривер-Бенде.

— Я всыплю этому мальчишке десять хороших плетей, — сказал мистер Джонсон, — если вы, черномазые, не скажете мне, что произошло вчера вечером. И я буду пороть ваших детей до тех пор, пока кто-нибудь из вас не заговорит.

Лили пронзительно закричала, упала на колени и стала умолять его пощадить мальчика.

Скорее всего, кто-нибудь из нас прекратил бы его муки и назвал имя преступника, если бы мы его видели.

— Позор, позор, позор! — закричала я. — Вы платите за свое место в аду прямо сейчас, мистер Джонсон, прямо сейчас!

— Ты следующая, Морри! — заорал он в ответ. — Очень уж у тебя большой рот! Так что ты получишь двадцать плетей!

Я была в такой ярости, что даже не испугалась. И очень безрассудной от того, что Хозяин и вправду умер. Я решила, что все самое худшее уже позади.

Тогда мой папа сказал, что он никому не позволит сделать мне больно, а мистер Джонсон заорал:

— Заткнись, черномазый, или она получит тридцать!

— Благодарю вас, мистер Джонсон, сэр, — очень вежливо отозвался папа. — Но если вы выпорете мою дочь, я могу пообещать вам очень, очень серьезные последствия, и вряд ли вам это понравится, — улыбнувшись, добавил он.

— Можешь обещать, вот как?

— Безусловно, могу. Я понадоблюсь миссис Холли, если заболеет кто-нибудь из ее детей. А мне потребуется Морри. Здоровая. И Горбун мне тоже нужен целым.

— Захлопни свою пасть, черномазый!

Мистер Джонсон повернулся к Горбуну и поднял плеть. После третьего удара, когда по лицу мальчика катились безудержные слезы и он уже успел обгадиться, папа проковылял вперед и сказал:

— Это я сделал. Я убил Большого Хозяина Генри.

— Как ты это сделал? — потребовал объяснений мистер Джонсон.

— Я взял лестницу и тихо-тихо взобрался по ней. Большой Хозяин Генри спал, и я его заколол.

— Ты, калека? Да ты не сможешь взобраться по лестнице.

— И все-таки я это сделал, сэр.

— Почему? — недоверчиво посмотрел на него мистер Джонсон.

— Он перерезал мне сухожилия, сэр.

— Это было больше десяти лет назад.

— Все равно это повод.

— А как ты сумел убить его и не запачкаться кровью?

— На мне были перчатки.

Мистер Джонсон сплюнул.

— И где они теперь?

— В Рождественском ручье.

— А как ты вытащил лестницу из амбара?

На это папа ответить не смог, потому что все знали, что ключ от амбара был только у мистера Джонсона.

— Чтоб я больше ни слова от тебя не слышал, Сэмюэл! — предупредил он папу.

Он хотел продолжать пороть Горбуна, а потом подошла бы и моя очередь, но тут вперед шагнул Ткач и сказал, что это сделал он.

— Как ты вытащил лестницу из амбара? — спросил мистер Джонсон. Он очень быстро сплюнул два раза подряд, что означало — его терпению приходит конец.

— Ключом, мистер Джонсон.

— Моим ключом?

— Да, сэр.

— Но мой ключ был у меня весь вечер, в этом я уверен.

— Я сделал это моим мешком с корешками, — сознался Ткач.

— Каким мешком, черномазый?

— Колдовским.

— Во имя Господа, о чем ты толкуешь?

— Его колдовским мешком, — повторил папа, потому что мистер Джонсон иногда делал вид, что не понимает Ткача и некоторых других слуг.

— Ткач, — сплюнул надсмотрщик, — спрячь свою драную черную шкуру подальше прямо сейчас!

Папа снова шагнул вперед и сказал:

— Никто не знает, кто убил Большого Хозяина Генри, мистер Джонсон. Лучше возьмите вместо Морри меня, или я обещаю, что всажу вам стрелу прямо в сердце.

Услышав его слова, я задрожала. Папа был чуть выше пяти футов ростом, с жиденькими седыми волосами на макушке, но он, пожалуй, во многом превосходил мистера Джонсона, и мы все это знали. И теперь, когда папа стал откровенно угрожать ему, до надсмотрщика, наконец-то, начало доходить, что эту схватку он проигрывает. Раз уж мой отец готов рискнуть, что за эти слова его линчуют, это значит, что он чертовски уверен: мы не лжем, и никто из нас не знает, кто убийца.

— Вы, черномазые, быстро за работу. Я уже наслушался вашего вранья! — заорал мистер Джонсон.

Потом он отпустил Горбуна, и мальчик быстро убежал.

Преступление осталось нераскрытым, хотя я-то была совершенно уверена, что знаю, чьих это рук дело — Маленький Хозяина Генри. Он уходил на вечеринку, но вполне мог пройти последние несколько сотен ярдов до дома пешком и проскользнуть в дом незамеченным. А может, его и заметили. И услышали. Только никто из рабов не признался бы в этом, даже Горбун, хоть бы с него содрали кожу до костей. Обвинить наследника престола Ривер-Бенда — все равно что вынести себе смертный приговор.

Маленький Хозяин Генри многое выигрывал со смертью своего отца. С помощью небольшого ножичка он одним махом унаследовал половину плантации. Вторая половина, разумеется, переходила к миссис Холли.