Книга Французский роман, страница 36 – Фредерик Бегбедер

— баллады Элтона Джона с 1969 по 1975 год — вершину мировой поп-музыки;

— возможность видеть все фильмы Вуди Аллена в день выхода на экран;

— понимание того, что лучшее красное вино не обязательно самое дорогое;

— неудовлетворенность, привычку жаловаться, недовольство собой;

— близорукость;

— романтизм;

— тонкие запястья;

— хорошее воспитание;

— свойство быстро краснеть;

— снобизм;

— умение одеваться;

— любовь к одиночеству;

— отсутствие страха перед разрывом;

— русскую литературу;

— навык есть фуа-гра вилкой;

— независимость;

— способность не стыдясь плакать на людях или перед телевизором;

— комплекс неполноценности;

— седло барашка, жаренное с чесноком;

— тягу к поцелуям в шейку;

— язвительно-критический склад ума;

— доброту к другим, жестокость к себе;

— любовь к сплетням;

— «Поющих под дождем» Стенли Донена с Джином Келли в главной роли;

— совиную натуру, завтраки в постели и аромат поджаренных тостов по утрам;

— представление о любви: она должна быть страстной, безрассудной, самозабвенной и ревнивой, пусть и короткой;

— сознание того, что любовь — главное в жизни;

— запрет говорить: «на сегодняшний день»;

— желание читать.

От отца я получил:

— воображение;

— гигантоманию;

— большой нос;

— слабое горло;

— выдающийся подбородок;

— глаза цвета дождя;

— манеру чихать два раза кряду, заставляя вздрагивать весь дом;

— любовь к фондю по-бургундски и по-савойски;

— проницательность;

— «Brooks Brothers» [97] ;

— сарказм;

— эгоизм;

— сексуальную озабоченность;

— привычку говорить «туфли» вместо «ботинки», «свитер» вместо «пуловер» и «картинки с диалогами» вместо «комиксы»;

— умение радоваться праздникам;

— любовь к живому огню камина;

— слабость к молоденьким женщинам;

— красивые машины;

— братьев Маркс;

— «Вечернюю молитву Богородице» Монтеверди;

— наплевательское отношение к тому, что обо мне скажут другие;

— кассету с оригинальной версией «Американских граффити»;

— комплекс превосходства;

— тропические острова;

— страсть делать покупки в дьюти-фри;

— уверенность, что батон колбасы можно проглотить меньше чем за пять минут;

— умение постоянно быть исключительно любезным, но время от времени раздражаться из-за пустяка;

— ночной храп;

— солипсизм Плотина;

— убеждение в том, что бесцеремонность — положительное качество;

— желание писать.

Отец никогда не праздновал своих дней рождения и частенько забывал о наших. Он не старался запомнить точные даты, потому что справедливо полагал, что уже преподнес нам лучший подарок — жизнь. Страстный любитель античной философии, он верил, что реальная действительность относительна, следовательно, не стоит придавать значения отметке в календаре, символизирующей наше биологическое старение. Отказ взрослеть стал частью моего наследства наряду с идеей о том, что ценность реальности сильно преувеличена.

После развода отец искал себе того, кто заменил бы ему старшего брата, и таким человеком оказался его кузен Жан-Ив Бегбедер.

Я хорошо помню этого отцовского двойника, только крупнее и в массивных очках, — весельчака, фантазера, раскованного оригинала, каким впоследствии представлялся мой отец. Отец выбрал его себе в лучшие друзья. Мы вместе ездили отдыхать на британские Антильские острова, на маленький островок под названием Невис, — от этой поездки у меня не сохранилось ни одного воспоминания, если не считать вкуса кокосового молока. Потом я всю юность поглощал батончики «Баунти» и коктейль «Малибу»: наверняка во мне жила ностальгия по Невису. Однажды отец мрачным голосом сообщил нам, что Жан-Ив Бегбедер погиб — то ли утонул, то ли попал в пасть к акулам где-то в районе коралловых рифов. Я тоже потерял друга с таким именем, только он запретил мне упоминать его в этой книге — ой, кажется, уже поздно.

Отец пробовал осуществить капиталистическую мечту, мать — феминистскую утопию; оба понесли суровое наказание за то, что возалкали свободы. «Calamitosus est animus future anxius» (»Несчастна душа, пекущаяся о будущем»), — сказал Сенека. Одного у моих родителей не отнять: у них был идеал.

Я понял: пляж в Гетари как тема лирического отступления понадобился мне, чтобы не вспоминать о Париже. Точно так же, как мои сумасбродства и ночные подвиги служили мне маневром, отвлекающим от написания этой книги. Мне всю жизнь не хотелось за нее браться.

Это история Эммы Бовари образца семидесятых, после развода замкнувшейся в строгом молчании — по примеру предыдущих поколений, считавших зазорным распространяться о тяготах обеих войн.

Это история брошенного мужчины, в отместку ставшего жуиром, и отца, превратившегося в циника потому, что его сердце было разбито.

Это история старшего брата, сделавшего все возможное, лишь бы не походить на своих родителей, и история младшего брата, не пожалевшего сил, лишь бы не походить на старшего.

Это история двух детей, в конце концов воплотивших чаяния своих родителей и отмстивших за их разочарование в любви.

Это история мальчика, неизменно печального оттого, что он рос в стране, совершившей самоубийство, и воспитывался родителями, так и не оправившимися от краха своего брака.

Это история гибели просвещенной провинциальной буржуазии и исчезновения культурных ценностей старой рыцарственной аристократии.

Это история страны, которая, проиграв две войны, умудрялась изображать, будто она их выиграла, а затем, потеряв колониальную империю, усиленно делала вид, что это нисколько не умаляет ее могущества.

Это история нового человечества, или повесть о том, как католики-монархисты трансформировались в капиталистов-глобалистов.