Книга Побег из Вечности, страница 34 – Саша Южный

– Да! Все было по высшему классу.

Железо слабо улыбнулся и протянул мне руку. Пожимая ее, я нащупал рукоять финки.

– На память!

До приезда скорой он не дожил пару минут.

Прежде чем уйти, я сказал Диане:

– Этот паршивый миллион, который ты выручила, всучив кому-то паршивую мазню, совсем не стоил его жизни. И уж тем более ее не будет стоить твоя паршивая Мастерская искусств. Если там будут малевать очередное дерьмо, я перестреляю всех, – я криво усмехнулся, – кроме тебя, разумеется. Ты его королева. Он тебя любил. Больше так никто не будет, – добавил я, открывая входную дверь, – потому что он ушел.

Диана вдруг разрыдалась. Я вышел на улицу и сел в «навигатор». День по-прежнему сиял и искрился под солнцем белыми сугробами. Паршиво, наверное, умирать в ненастье, когда слякоть и льет дождь, вдруг подумал я, поднимая голову вверх. Железо выбрал для этого удачный день. Небо было чистым и неправдоподобно синим, как эмаль на лубочной картинке. «В такой день невозможно умереть», – вспомнил я слова Всадника Без Головы.

Надо было ехать, чтобы предпринять ряд действий, прежде чем банда Железо узнает о его смерти. Впереди меня ждали большие неприятности – это мягко говоря. Но я продолжал сидеть и смотреть в небо. На душе было пусто и мерзко. Потом, чтобы не маячить под окнами, я завел «навигатор», проехал на квартал вперед и позвонил Виктору.

Он появился через сорок минут. Мы зашли в первую попавшуюся забегаловку с линялыми обоями и запахом прогорклого масла.

– Как это произошло? – спросил Виктор, присаживаясь на продавленный лоснящийся стул.

Я стал рассказывать. Когда я закончил, Виктор налил водки в стаканы и произнес:

– Давай! За мятежную Санину душу. Наконец она успокоилась. Теперь ей будет хорошо. А вот нам без нее плохо.

Мы выпили не чокаясь. Водка была дешевой и горькой. Но мне было все равно. Я понюхал хлебную корку и сказал:

– Знаешь, он ни разу не назвал меня по имени. Но вот его не стало, и что-то внутри словно отрезали. Словно меня тоже стало меньше.

– Что с того, что не назвал. Он относился к тебе как к младшему брату, я-то знаю. Просто не подавал вида. А все переделки, в которые ты с ним попадал, это для того, чтобы закалить тебя. Сделать настоящим мужчиной.

Виктор потянулся к графинчику и плеснул в стаканы водки. У столика возник носатый буфетчик:

– Может, желаете перекусить? Свежие хачапури…

– Иди к черту! – отрезал Виктор, бросив взгляд на его засаленный передник, и поднял стакан. – Земля ему пухом!

Мы осушили стаканы.

– Завтра банда узнает, что вождя больше нет. Что думаешь делать? – поинтересовался Виктор, закуривая.

– Ты имеешь в виду ваш с Саней бизнес?

– Да. Если бы ты мог как Саня, я бы хотел видеть тебя на его месте.

– Но я не могу.

– В этом-то и дело, – Виктор пустил изо рта тугую струю дыма. – Что они знают?

– Лишь то, что ты платишь Сане десять процентов. То, что вы с ним в равных долях, не знает никто. Были, правда, некоторые, но они на небесах.

– Где находится производство сигарет и прочее?

– Нет, – я покачал головой. – Ничего никто не знает.

– Гарри известен мой номер телефона. Я ему звонил, когда Саню прижали в галерее, – сказал Виктор. – Но телефон я сменю.

– Тебя видели в тот день возле галереи.

– Ерунда, – махнул сигаретой Виктор. – Откуда им знать, что я и есть тот самый табачник? Теперь что касается фабрики…

– То же самое, – прервал я его. – Никто ничего не знает. Все бумаги у Сани в сейфе. Завтра ты их получишь.

– Это приятный сюрприз. Что ж, тогда и я хочу сделать тебе подарок. Ты будешь получать от производства сигарет и джинсов двадцать процентов. Это хорошие деньги.

– Спасибо.

– Ну что же, – задумчиво произнес Виктор. – Год вполне можно продержаться без прикрытия. Сейчас не ревущие девяностые. На большее не загадываю. Может, и самого бизнеса к тому времени не станет. Сам понимаешь, нелегальщина. Когда собираешься уезжать?

– Уезжать? – Я удивленно посмотрел на Виктора. – Куда?

Он, в свою очередь, с неменьшим удивлением принялся разглядывать меня:

– Послушай, ты что задумал? Неужели ты думаешь, что сможешь…

– Попробую.

– Боюсь, что тогда мне некому будет выплачивать двадцать процентов.

– Посмотрим, – сказал я. – К тому же они все равно не оставят меня в покое. Я знаю столько, что при желании могу засадить всю эту банду на длинные сроки.

– Так засади! – почти потребовал Виктор, в упор глядя на меня. Его глаза в тусклом свете забегаловки казались черными.

Я отрицательно покачал головой.

Мне казалось, что, поступив так, я предал бы Саню. Следовало идти другим путем. Конечно, поднять оброненный им флаг и продолжить эстафету мне было не по зубам. Но по крайней мере держаться того же русла я мог попробовать.

– Не успею. Нет времени. Пристрелят раньше.

– Да, это так, – согласился Виктор. – Но ты бы мог залечь…

– Нет! – твердо сказал я.

Виктор внимательно посмотрел мне в глаза и все понял.

– Ты не Саня, – сказал он.

– Я попробую.

Мы расстались, выйдя из забегаловки. Я пожал Виктору руку, сел в машину и тронул ее с места. В зеркало заднего вида некоторое время была видна неподвижная фигура Виктора. Запахнув на груди отвороты плаща, он смотрел мне вслед.

«Навигатор» несся по Москве, отбрасывая к обочине кашу из снега и грязи. Я торопился. Сегодня предстояло много сделать. Кажется, Саня и сам не до конца понял, кого из меня вылепил, да и я, если честно, до этого момента не подозревал, что четко и хладнокровно, словно речь шла не обо мне, взвешу ситуацию и решу дать бой. Благо прецедент был создан, и на кону стояло немало: увесистый куш и честь. Моя и отчасти Санина.

Первым делом я заехал в офис, достал из сейфа деньги – сто шестьдесят тысяч евро пятисотенными купюрами, – два ствола – ТТ и магнум – и несколько пухлых папок с документацией. Все остальные бумаги, которые находились в офисе, я также побросал в картонный ящик и унес в машину. Потом зашел в приемную и сказал Анне, что увольняюсь, и если она хочет, то может остаться работать с Гарри, Ишаком и Братишкой.

– Ни за что! – твердо произнесла она.

Я положил перед ней пять тысяч евро:

– Выходное пособие.

До конца дня я сделал многое: продал по дешевке Санин «навигатор», а свой «ягуар» обменял в салоне на спортивную «Мазду RX‑8», затем снял скромную однокомнатную квартиру и перевез туда вещи. Потом обзвонил похоронные бюро и, остановившись на одном из них, которое делало все, включая предоставление места на кладбище, оформил заказ.