Онлайн книга «Ярость возмездия»
|
– А у меня он уже обрушился. – Как так? Тогда тебя придавило бы. – А меня и придавило. Мертвый я, командир, как Лунько. И Миша Омельчук мертв. Посмотри в окно, он на газоне лежит. – Ты чего несешь? Как может мертвый разговаривать? – А чем мертвые отличаются от живых? Та же голова, то же тело, две руки, две ноги, вот только между ног, – сержант рассмеялся каркающим голосом, – у баб и мужиков по-разному, но так и должно быть. – Черт! Ничего не понимаю. – Ты тоже скоро будешь мертвым, а жена твоя выйдет замуж за другого. – Заткнись! – Есть, командир, меня забирают. – Кто? Куда? – Ты их не увидишь, это ангелы. – Какие ангелы, очнись, Шеприн?! В ответ тишина. Одинцов вновь посмотрел на потолок, до него оставалось менее метра, и он продолжал, скрежеча, опускаться вниз. – Омельчук! – крикнул Павел. – Я, командир! – ответил рядовой. – Живой? – А что мне будет? Живой пока. – А что с Шеприным? – Ничего, ведет огонь по своему сектору. – Он жив? – Да, живой, от выстрела «РПГ» Стаса убило, это да, остальные живы. – Я перебираюсь к тебе. – Но с вашей стороны гранатометчик! – На меня потолок опускается. – А?! Это бывает, когда перепьешь. У меня было, помню, месяц бухал, когда невеста за другого замуж вышла, потом бросил и тут же «белочку» словил. На меня тоже тогда потолок и стены падали. Это в палате, куда бригада определила. – Что за бред ты несешь, Омельчук? Ты же женат! – А это уже на другой, первая замуж вышла, когда меня в армию призвали. – И где же ты месяц пил, в армии? – Ну да, в учебке. Вместе с комбатом. – Какая учебка? Ты же сразу к нам пришел. – Не-е, это тебя обманули. Потолок уже касался бронежилета лейтенанта. Одинцов прыгнул в коридор и сразу увидел изуродованный труп связиста Лунько. Осмотрел радиостанцию, точнее, то, что от нее осталось. Вдруг сзади раздался какой-то шум, и он, обернувшись, увидел в проеме все ту же изуродованную физиономию. Только обладатель ее держал на плече гранатомет. – Ну что, Паша, лови гостинчик! Раздался хлопок, и граната, выпустив стабилизаторы, вращаясь, медленно пошла прямо на Одинцова. Она летела так медленно, что, казалось, ее можно поймать и бросить обратно в идиота-стрелка. Гранатометный выстрел прошел через коридор и взорвался в комнате, где находился рядовой Головин. – Назар! – позвал Одинцов. – Нет больше Назара, – раздался в ответ голос воскресшего сержанта Шеприна, – нас осталось трое, и патронов с гулькин хрен. Левый фланг оголен, связи нет, что будем делать, командир? – Всем отход в большую комнату. И, Андрей, проверь потолок. – На хрена? – Чтобы было до хрена. Выполнять! Одинцов дал очередь в окна комнаты, потолок которой удивительным образом вернулся на место. И тут же в проеме появился огромного роста боевик. В руках он держал пулемет. Павел выстрелил в него, но пули отчего-то отлетели от него, как горох от стенки. Грохот и пламя ударили в лицо Одинцова… Павел так редко спал на диване, что тот издал неистовый скрежет, когда он, поднявшись с него, громко выкрикнул: – Все? Кто? Где? Огонь! Клен, твою мать! В ответ тишина. Одинцов широко открыл глаза, чувствуя, как весь покрылся холодным потом. «Да что же это такое? К чему подобные сны?» – подумал Павел, прошел в кухню, сел на табурет и закурил. Если так пойдет дальше, придется к психологу обращаться. Это же невозможно, постоянно видеть кошмары. До утра он больше не заснул, подремал немного и в девять утра пошел на четвертый этаж. Дверь в пятнадцатой квартире в отличие от других была обычная, обитая снаружи дерматином. Павел нажал на звонок и сразу услышал мужской голос: – Иду! Щелкнул замок, и Одинцов увидел крепкого еще мужчину лет пятидесяти. – Здравствуйте. Григорий Васильевич? – Здравствуй, он самый, а ты сосед с третьего этажа? – Да. Павел. – Чем могу? – Проблема с краном. Мне посоветовали к вам обратиться. – Правильно посоветовали, что за проблема? Одинцов рассказал про кран, и Скрябин в ответ кивнул: – Понятно, смеситель, поди, китайский? – В магазине говорили, что наш, а там кто его знает? – Торгаши всегда так говорят, а впихивают дерьмо. Ты погоди, инструмент возьму. – Скрябин вернулся в квартиру, вышел минут через пять, в рабочей одежде, с ящиком в руке. – Ну, пойдем, Павел, поглядим, как решить твою проблему. Они спустились вниз. Взглянув на смеситель, сантехник тут же вынес вердикт: – Надо менять. Хреново то, что трубы стоят близко друг к другу, под них сейчас смеситель найти трудно. Современные шире. – Может, разводку какую сделать? – Можно и разводку, но есть вариант получше. Я тебе два отдельных крана поставлю, еще советских, износу им не будет. – А как же душ? – И душ организуем. – Но как? От отдельных кранов? – А это уже мое дело. Сделаю все в лучшем виде, вот только стоить это будет пять тысяч. – Надеюсь, не долларов? – В рублях, – улыбнулся Скрябин. – Мне потребуется часов шесть. Общие краны, смотрю, воду держат? – Да, они в туалете. – Знаю. – Чем я могу помочь? – Не мешай, займись своими делами. Как сделаю, примешь работу. – Отлично, тогда я на кладбище поеду, надо могилу матери в порядок привести, пока выходной. – Это Дарьи, что ли? – Дарьи Петровны. – А ты, стало быть, ее пропавший без вести сын? – Вы знали мою маму?! – Не так чтобы хорошо. Она умерла почти в то же время, как я здесь квартиру получил. Еще от комбината. От нее и о тебе слышал. – И что конкретно? – То, что «похоронка» на тебя пришла. Жена твоя уехала, а Дарья не верила, что ты погиб. Да и гроба не получала. В военкомат ходила, там сказали, что ты в горах погиб, выполняя воинский долг, тело вынести возможности не было, где убили, там и похоронили. Но она не верила. Говорила, жив Пашка, сердцем чую, да вот только сердце не выдержало. А ты, значит, действительно выжил? |