Книга Одержимость, страница 38 – Шобха Де

Амрита резко выпрямилась.

— Я знаю, почему ему это известно. Вместе со мной летела одна его редакторша — такая, с большим бинди, [24] в белом кандживарамском [25] сари. Она ему и сказала.

Мать нахмурилась, вытаскивая старую одежду Амриты из шкафа.

— Не беспокойся, мам. Он просто друг, ничего больше.

— Я не понимаю всей этой… дружбы. Мужчина и женщина не могут быть просто друзьями. Кроме того, он ведь женат?

— И что? — рассмеялась Амрита. — Я не собираюсь заводить с ним роман, ничего такого.

Миссис Аггарвал присела на ее постель.

— Хорошая моя… Ты прошла через тяжелое испытание — ни я, ни твой отец не могли представить себе ничего подобного. Не усложняй все еще сильнее. Ракеш — чудесный мальчик. Выходи за него, забудь обо всем, что было, нужно жить дальше.

Амрита решительно покачала головой.

— Нет, мама. Я не хочу бежать. Я не могу отказаться от прошлого. Тот, кто женится на мне, должен принять все, что со мной случилось. Я не стану лгать.

Зазвонил телефон, и вошел слуга доложить, что просят Амриту. Она с опаской взяла трубку. Каран.

— Амрита… прошлой ночью кое-что случилось… В общем, Минкс пыталась покончить с собой.

Кровь отхлынула от лица Амриты.

— Давай я поговорю. — Миссис Аггарвал выхватила у нее из рук трубку, спокойно выслушала подробности, сказала Карану несколько слов и попрощалась. — Что и следовало ожидать. Как бы то ни было… она жива… и приходит в себя. Больница Джеслок.

Амрита сглотнула:

— Как она это сделала?.. Пистолет?

Мать покачала головой:

— Нет… вскрыла себе вены в ванной.

— Для нее самой было бы лучше умереть.

— Осталась записка. Ее забрала полиция, копию получил отец Минкс. Длинное любовное письмо, адресованное тебе. Каран думает, что газетчики за него ухватятся.

Амрита мрачно уставилась в пространство.

— Так и будет.

— Это отпугнет не только Ракеша, но и любого другого мужчину, — сказала миссис Аггарвал больше самой себе, нежели дочери.

— Может, у меня судьба такая, — глубоко вздохнула Амрита. Снова зазвонил телефон.

Партха.

— Сюжет у нас, — сказал он бесстрастно, — но я не собираюсь его публиковать.

— Спасибо, — прошептала Амрита. — Но вы не можете отвечать за все газеты.

Партха посоветовал ей готовиться к худшему.

— Это громкая история, Амрита. В ней есть все. Вас будут преследовать, чтобы заполучить подробности. Что вы собираетесь делать?

Амрита раздраженно теребила прядку волос.

— Не знаю. Пока не думала. Я, разумеется, не хочу огласки. Господи, я сыта всем этим по горло.

Партха быстро проинструктировал ее, что отвечать репортерам.

— А еще лучше — исчезнуть из города. Скандал угаснет сам собой… Даже самые крупные со временем забываются.

Амрита расправила плечи.

— Почему я должна бояться? Я не сделала ничего плохого!

Партха минуту помолчал.

— Это ваше решение. Вы можете вести себя сколь угодно вызывающе, но я бы рекомендовал обратное. Подумайте о семье. Им-то за что страдать?

Они поговорили еще, затем Амрита повесила трубку, пообещав перезвонить, если ситуация будет развиваться. Она отправилась в ванную, прокручивая в голове последнюю фразу Партхи. Она-то думала только о себе, но если история получит огласку, это обязательно отразится на всех — на братьях, отце и матери. Амрита решила созвать семейный совет и сообща обсудить проблему.

— Мы с тобой, — сказал Ашиш, второй брат согласно кивнул.

Отец выглядел встревоженным и тихонько переговаривался с женой. Наконец он нарушил общее молчание:

— Придется встретить беду лицом к лицу, каковы бы ни были последствия. Мы не знаем пока, как и почему Амрита навлекла на себя все это… но она прошла через ад… Если впереди есть еще испытания, наш долг поддержать ее.

Амрита бросилась к отцу и обняла его. У всех в глазах стояли слезы.

* * *

Амрита следовала совету Партхи. Репортеры преследовали ее, но она всем отказывала, прибавляя лаконичное «без комментариев».

Звонки из Бомбея продолжались. Ракеш находился в Нью-Йорке и позвонил всего один раз, узнать, в порядке ли она. Его спокойный, веселый тон приободрил ее, и она сказала матери: «Он все еще хочет говорить со мной». Она каждый день беседовала с Партхой и по его совету попросила защиты у полиции, уверенная, что рано или поздно Минкс проявится в Дели. Убедить полицейских, что ее жизни может угрожать опасность, оказалось нелегко. Кроме того, предложенная защита предоставлялась только на ограниченный срок. Но Амрита знала, что не получила бы и этого, если бы Партха не надавил на свои контакты в полиции.

Через две недели девушку одолели беспокойство и скука.

— Я не могу просидеть всю жизнь дома в ожидании маньяка. Нужно что-то делать — что угодно.

Мать посмотрела на нее задумчиво: она слишком хорошо знала упрямый нрав дочери.

— Почему бы тебе не поработать с отцом? Так ты научишься чему-то, на случай, если… если… — Она умолкла.

Амрита закончила за нее:

— Если Ракеш передумает на мне жениться, да?

Мать сконфуженно отвела глаза.

— Интересно, почему он не перезвонил? Он сказал папа-джи, что будет в Дели через неделю. А мы не знаем, как с ним связаться.

Амрита безразлично пожала плечами.

— Мама, ну что ты, в самом деле. Не надо обращаться со мной как с потерянной для жизни женщиной, на которую никто уже не взглянет. Откуда такая безысходность? Все позади. Я хочу работать. Строить жизнь заново.

— Надеюсь, не моделью?

— Не хочу возвращаться в Бомбей. В школе и колледже я хорошо писала. Почему бы мне не устроиться на работу к Партхе? Я ничуть не возражаю против того, чтобы побыть стажером. Я научусь, я буду стараться. По крайней мере, мне не будет скучно.

Она проигнорировала скептическое выражение лица матери и решила в тот же день позвонить Партхе.