Онлайн книга «Командор»
|
Мулата фехтованию не учили, правда, но опыт Диего нажил богатый, недаром камзол соперника распорот был в паре мест. В зияния проглядывала окровавленная рубаха. Сколько бы ещё длилась дуэль, неизвестно, но тут испанец узрел Сухова, отвлёкшись на долю секунды. Этого времени Диего хватило, чтобы выиграть поединок. — Всех уделали? — поинтересовался Олег. — Почти! Четверо в доме засели. Выковыриваем! — В этом или в том? — В том! — Пошли. Искомый дом корсары окружили плотно, узкие стрельчатые окна были выбиты, из одного выглядывала кокетливая занавесочка — и чёрное воронёное дуло. Выстрел! Мимо… Железная Рука выстрелил из пистолетов, с обеих рук. Пули влетели в комнату, чиркнув по стене. Послушав, как зудят пули, пущенные из дома, Сухов покачал головой и крикнул: — Сдавайтесь! Или запалим дом! Сгореть не сгорите, но задохнётесь! Поджигать? Или выходите? — Мы выходим! — отозвался высокий женский голос. Маша полотенцем, из двери показался пожилой мужчина, крупный и не сказать что худой. Жирный — так будет вернее. Следом за ним вышел юноша бледный со взором горящим, а последней покинула дом хрупкая женщина в тёмно-синем платье с массой тонких кружев. В одной руке она несла веер, в другой держала пистолет. — Надеюсь на ваше благородство, сеньор! — сипло проговорил толстяк, срываясь на одышку. — Единственная вина сеньоры Лауры Риарио де Мартинес в том, что она является супругой хефе — начальника рудника «Каньон дель Оро», ныне отправившегося по делам в Санто-Доминго! — Браво, сеньор, — насмешливо сказал Сухов. — Очень возвышенно. Я бы с удовольствием повесил самого Мартинеса за то, что мордовал сотни индейцев, но к его законной жене претензий не имею. Тут законная жена вздёрнула свою хорошенькую головку и сказала: — Мой муж никого не мордовал, сеньор, а в том, что эти дикари гибли, виноваты они сами. — Конечно-конечно, сеньора! — подхватил Олег. — Какое они имели право селиться на земле своих предков? И что это за наглость — сопротивляться добрым и милосердным захватчикам, кротко сжигающим индейские деревни и смиренно насилующим туземных девушек! Извините, сеньора Мартинес, но единственные дикари на этом острове, как, впрочем, и во всём Новом Свете, — это испанцы! Лаура закусила губку, приходя в бешенство. Толстяк попробовал было образумить её, но женщина с негодованием отбросила его пухлую руку. — Испанцы, сеньор, — сказала она с вызовом, кривя рот, — несут дикарям Слово Божие, поучают этих невежд, не знающих животворящей силы креста! — Сеньора, эти невежды строили выложенные камнем дороги, по сравнению с которыми лучшие испанские тракты всего лишь жалкие звериные тропы. Они знали астрономию и математику куда лучше европейских мудрецов. И что сделали ваши убогие предки, набившиеся им в просветители? Сожгли майянские книги, каждая из которых стоила куда дороже жалкого золотишка! — Тем не менее вы явились сюда, сеньор, именно за этим жалким золотишком! — Ну не оставлять же его! Так, сеньора, насколько я понимаю, перлы моего вразумения завязли в навозной кучке, а посему предлагаю вам закончить дискуссию и удалиться, да поскорее, иначе, боюсь, кто-нибудь из индейцев вздумает сделать вас своею скво! Гордо задрав носик, супруга хефе удалилась в сопровождении толстяка и юнца. — Шанго! Что в доме? — Два трупа! И… и всё! — Ну и ладно… Залп из трёх или четырёх мушкетов, раздавшийся за углом, мигом разрушил иллюзию некоего умиротворения. Зачистка продолжалась. На единственной улочке гарнизонного посёлка, куда выходили дома офицеров, пробирная палата и прочее, уже перебегали корсары из отряда Мулата Диего. — Командор! Тут эти… крысы конторские! Их куда? Олег приблизился к группке перепуганных служащих, чьи камзольчики были перепачканы в глине. Оглядев их по очереди, он обратился к самому старшему: — Имя! — Дон Луис Федерико де Силва, — ответил тот, собирая остатки достоинства. — Сколько золота на складе? — Там совсем мало… — промямлил дон Луис. А глазки-то забегали! Сухов усмехнулся и сказал ласково: — А вот мы сейчас приведём сюда индейцев с рудника! Пусть они тебя сами поспрошают, где золото и сколько его! Де Силва мигом бухнулся на коленки прямо в пыль: — Нет, нет! Не надо, я всё скажу! И покажу! И проведу! Ключи у меня! — Так чего стоишь? Веди! Диего, всё чисто? — Всех уложили, командор! Кроме этих, — Мулат указал на конторских. — Порядок… А наши как? — Одного убило… — Ч-чёрт… Кого хоть? — Люка Роше. А Жака Ротонди, который де Бикар-ра, ранило. Невидимый Пончик отозвался: — Не опасно! Кровь я остановил. Угу… — Ясненько… Вперёд, дон Луис! Тот провёл Сухова не на склад, а в свою контору. Выстроенная из камня, с толстой дверью и узкими оконцами-бойницами, контора больше походила на маленький форт. Жёлтый металл находился здесь. Золотой песок и маленькие самородки были расфасованы по кожаным мешочкам, под весом которых проседали толстые деревянные полки в чуланчике, что «исполнял обязанности» сейфа. «Пудов пять, если не больше!» — прикинул Олег, осматривая хранилище. — Неплохо для начала, — сказал он и отдал приказ: — Нолан! Это самое… Возьми двоих, и грузите золото на лошадей. — На наших? — На наших. Тех, что в конюшнях, отдадим индейцам. — Слушаю, капитан! Сухов безразлично посмотрел на конторских и сказал: — Дуйте отсюда, и чтоб я вас больше не видел. — Нас же спросят, — заныл дон Луис, — куда делось золото! — А вы им ответьте, что Капитан Эш его реквизировал. Свободны! А то передумаю. И конторские служащие удалились по дороге трусцой, прижимая локотки и часто оглядываясь. — Пошли, Яр, — сказал Олег, — освободим заключённых. Катакоа, ты тоже со мной, будешь переводчиком. На рудник вели ворота, уходившие под вал. Сырую арку, выложенную брёвнами в накат, перегораживала металлическая решётка. Ещё одни ворота открывались с другой стороны вала, выводя в карьер. Когда створки разъехались, скрипя несмазанными навесами, Сухов увидел индейцев, сбившихся в толпу. |