Онлайн книга «Идол прошедшего времени»
|
«Как будто душа потревоженная…» — подумал он. И отчего-то вспомнил амулет с изображением птицы, найденный накануне. И слова Корридова: «Существует точка зрения, что это вместилище душ». А рано утром все проснулись от лая. — Кент, прекрати! Кент сидел неподалеку от опустевшей «Яшиной палатки» и лаял как заведенный. — Прекрати, тебе говорят! — снова прикрикнул Вениамин. — Нет, пребывание на природе действует на эту собаку пагубно. Никогда она в городе так себя не ведет! — Слушай… Может, посмотреть, что там так Кента взволновало? — нерешительно предложил Тарас. — Ты хочешь сказать, что… — Что — что? — Да я даже не знаю, что еще можно предположить! Сначала этот Яша уезжает, потом обнаруживается мертвым в яме, затем исчезает вовсе… Что может случиться еще?! Все собрались и гурьбой, медленно направились к палатке, чтобы выяснить, что «может случиться еще». Но в палатке все было, как и накануне… То есть ничего. Ничего и никого там не было. И «молнии» палаточного полога снова поскорей застегнули. — Ты чего брехал? — набросился на сенбернара его хозяин. Вместо ответа Кент опять залаял как сумасшедший. — Я лично ничего не понимаю. Совсем крыша у пса поехала! — Вениамин вдруг зажал нос. Все уже это сделали раньше. — Странно! — пробормотал кто-то. Это действительно было странно… Трупа в палатке больше не было. А вонь от нее между тем шла несусветная. Как будто труп превратился в невидимку и продолжал там разлагаться. Стоять рядом с этой палаткой было испытанием. И Кленский не выдержал. — Надо посмотреть, в чем там дело… Снова расстегнули палатку. И теперь только заметили, что краюха черного хлеба, оставленная рядом с кружкой по обычаю — для покойника, — была разломана. А водки в кружке здорово поубавилось. — Смотрите! — Кошмар какой-то… На брезентовом полу палатки ясно был виден след от ботинка. Стали вглядываться в рисунок отпечатавшейся подошвы, сверяя со своей обувью. — Это не мой… — И не мой! — У меня ромбики на подметке, а тут какие-то кружочки отпечатались. Все поглядели на Миху. — Сличайте! — покорно согласился тот. Уже не слишком стесняясь, особо внимательно осмотрели Михины кроссовки. Но таких «кружочков» и у него не обнаружилось. — Кто же этот след оставил? — Размер большой… мужской размер! — А у Яши-то был сорок пятый, — пробормотал кто-то. — Не меньше… — И что? — А то! Знаете, такое ощущение, что наш труп, где-то походив, опять сюда возвращался! — заметил Тарас. — И снова ушел? А запах остался? — И снова ушел. А запах остался… — И опять придет? — Возможно… — У тебя что, Тарас, совсем крыша поехала? — как можно сдержаннее поинтересовался Вениамин. — А у тебя еще нет? — Нет. — Вот это и странно — у нормального человека крыша просто должна уже была бы поехать! — Как у Яши? — робко заметил кто-то из Прекрасных Школьниц. — Уж если тут и есть кто нормальный, так это я, — возмутился Вениамин, — а вовсе не ты, Тарас… — Вообще лучше снять эту палатку и убрать, — заметил Владислав Сергеевич. — Запах к тому же от нее действительно ужасный. — К чему это — «к тому же»? — насторожился Вениамин. — Вы тоже это хотите сказать? — Что «это»? — Что Яша и правда «ходит»? — Видишь ли, не хочу тебя огорчать, — снова вмешался Тарас, — но возвращение мертвецов было обычной неприятностью для наших предков. Обычной, понимаешь? То есть ничего выдающегося. Именно поэтому люди тысячелетиями придумывали множество приемов, изощрялись как могли, чтобы обезопасить себя от таких визитов. — Ты предлагаешь и нам подумать над этой проблемой? — А ты хочешь, чтобы Нейланд так и ходил туда-сюда? — Я тоже считаю… Умер так умер! — вздохнул студент Саша. — Нечего ходить. — Уходя уходи? — Ага… — Слушайте, давайте все-таки не переходить границы здравого, разумного… — уже не слишком энергично возразил Вениамин. — Давайте… — Поэтому предлагаю эту палатку убрать! — снова предложил Кленский. Охотников выполнять это задание не нашлось. Корридов все это время безучастно и мрачно, наблюдая за происходящим, молчал. Тогда Кленский сам вытащил колышки и приподнял край палатки… О ужас… Под ней лежала отрезанная собачья голова. Оскаленная мертвая собачья морда… И это была Томкина голова. Гостья из деревни Корыстово, время от времени любившая наведаться в лагерь археологов за объедками из мусорной ямы, поплатилась за свой очередной визит головой… В буквальном смысле. — Вот отчего запах-то… — ахнула Китаева. — От Яши так не пахло. Все ошеломленно молчали. А с Кентом случилась форменная истерика. Он зашелся таким истерическим лаем — взвизгивая и даже всхлипывая! — какого от него еще никто никогда не слышал. — Как пес разволновался! — снова сострадательно заметила Китаева. — И немудрено, — поглядел на собаку Саша. — Что ты хочешь этим сказать? — Собственно, если руководствоваться классическим для юриспруденции «Кому это выгодно?», только у сенбернара и был мотив для такого убийства. Все мы отлично знаем, что Кент Томку боялся и ненавидел… — Хватит острить! — А что еще можно предположить? С этим все молча согласились. Предположить больше и правда было нечего. Таким странным, можно сказать диковинным, было это преступление. Отрезать собаке голову… И потом положить под палатку! Когда уходили, Кленский протянул Арсению Павловичу глиняную обожженную пластинку, утыканную точками. — Это я обнаружил, когда снимал палатку… Лежала рядом с отрезанной собачьей головой. — Вот как? — Что это, по-вашему? Тоже древний амулет? — Это? — Корридов повертел в руках. — Это сделано кем-то совсем недавно. |