Онлайн книга «Побег на рывок. Кн. 2. Призраки Ойкумены»
|
– …и лишение расового статуса. Со всеми вытекающими последствиями. – Задача для малышей, – ухмыльнулся напарник бешеной лисы. – В одну трубу последствия втекают, в другую вытекают. Сколько понадобится времени, чтобы бассейн стал делать то, что ему велят? * * * «Он издевается!» – возопило все существо Пробуса, когда Диего Пераль предложил ему взнуздать и оседлать лошадь. Предложил? Потребовал! – Это дело портье! Официанта! Слуги, черт побери! Кипя от злости, Пробус пытался вспомнить нужное слово. Каким-то чудом вспомнил: – Конюха! – Плох тот наездник, который надеется на конюха. Смотрите и повторяйте за мной. Пробусу ничего не осталось, кроме как смотреть и повторять. Скупые, но дельные комментарии маэстро оказались большим подспорьем. Тайком проклиная свою дурную удачу, Пробус гладил и ласково похлопывал гнедую кобылу, снимал с нее недоуздок, надевал уздечку. Кобыла, даром что смирная, почуяв новичка, мотала головой, не давала вставить удила в рот. Пришлось Диего решать возникшую проблему, зато с потником и седлом Пробус справился сам. Ну разве что эскалонец подтянул ему стремена по росту. Пара-тройка конных прогулок вокруг имения уже была на счету помпилианца, так что задача вывести кобылу из конюшни и взобраться в седло оказалась ему по плечу. – Скажите, – внезапно спросил Диего, – там, в космосе… Лошади – кто они? Части нас самих? Символы? Он умнее, чем я полагал, оценил Пробус. Как минимум, не поленился копнуть вирт в поисках информации. – Чистая правда, драгоценный вы мой! Вы и спросили, и ответили, в наилучшем виде! Мне, старику, и добавить-то нечего: части и символы! – С частями понятно, – вслух рассудил Диего Пераль. – Потому с ними так легко управляться. Все равно что собственными ногами двигать. А вот символы… Если символы, то символы чего? – Полет! Скорость! Свобода! Способность перенестись куда угодно, в любую точку Ойкумены! Пробус отвечал искренне, без наигрыша, чему сам удивился. Это все «ломка», уверился он. Вот что значит не иметь возможности выйти в большое тело! – Тогда оружие под шелухой – это символ… Диего Пераль умолк. Он явно продолжил мысль про себя, не став озвучивать финальный вывод. Секунда, другая, и маэстро встряхнулся, моргнул, будто просыпаясь, критически оглядел спутника: – Спину прямее. Не надо горбиться. Ноги подайте вперед… Когда они выезжали за ворота, Пробус, убедившись, что Диего на него не смотрит, нащупал в кармане уником. Отработанным движением помпилианец снял блокировку и коснулся «горячего» сенсора. * * * …до него не сразу дошло, на что намекает юнец-агент. Пробус был слишком напуган и ошарашен происходящим, сбит с толку. На него давили, с каждой секундой усиливая натиск, не давая опомниться. – Лишение расового статуса, – женщина облизнулась. В другой ситуации это выглядело бы эротично. – Помпилианцам запрещено клеймить помпилианцев, даже инорасцев, получивших имперское гражданство. Двадцать лет каторги кого угодно заставят поумерить пыл. Но если вы утратите гражданство и статус, этот запрет в отношении вас перестанет действовать. Юнец похабно заржал: – Задача для старшеклассников! Найдутся ли среди граждан Великой Помпилии желающие заклеймить изменника родины? Добровольцы? Патриоты, кипящие от возмущения?! – Вопрос не в том, найдутся ли, – голос лисы тек патокой, тягучей и сладкой, а во взгляде стыл космический холод. – Вопрос, как быстро они найдутся. Сколько времени пройдет после оглашения приговора? Неделя? День? Минута?! Страх перерос в ужас. Кошмар уроженца Великой Помпилии: из хищника превратиться в жертву. Из хозяина – в раба! По сравнению с этим мертвая девушка в колланте выглядела невинным розыгрышем, забавной страшилкой из третьесортного «жутика». Лучше смерть, чем… Пробус и в мыслях не мог заставить себя произнести слово «рабство» по отношению к венцу творения – Спурию Дециму Пробусу. Ноги подломились, он не упал лишь потому, что прислонился к стене. В глазах потемнело. Иглой в мозг, словно делая татуировку, вонзался издевательский голос лисы: – Вы, конечно, будете сопротивляться. Ваше ущербное клеймо коллантария против клейма настоящего помпилианца! Дитя против взрослого, калека против десантника! Смерть на дуэли? О дуэли и не мечтайте! Вас просто заклеймят, как ботву, трижды ботву, тридцать три раза ботву… Заныло в груди: тоскливо, безнадежно. Сердце? Свалиться с инфарктом прямо тут, в подворотне захолустного городка? Откинуть копыта раньше, чем подоспеет местный врач? Никакого приговора, унижения, рабства… Отличный вариант. Жаль, вздохнул Пробус, у меня здоровое сердце. Обморок – максимум, на что стоит рассчитывать. Увы, обморок меня не спасет. – …избежать наказания. Каждый может оступиться. Мы же не звери? Мы дадим вам шанс загладить свою вину перед родиной… Старый, как мир, прием. Добрый и злой следователи. Юнец – добрый. Хотя, по идее, должно быть наоборот: добрая роль лучше подходит для женщины. Злой, добрый – какая, к фагу, разница?! Тебе дают шанс, идиот! – Золотые мои… – Что?! – Да я… все, что прикажете… Кто это сказал? Черный туман таял, редел, расползался клочьями. – Все, что прикажем? – Солнышки, ласточки… Вам нужна информация? – Нам нужен Диего Пераль. «Дурак-варвар? – едва не спросил Пробус. – Зачем он вам? Он даже не коллантарий, он всего лишь пассажир…» Нет, не спросил – закусил губу так, что потекла кровь. Бывший наладчик еще не оправился от потрясения, но хорошо понимал, кто здесь задает вопросы. * * * Снег вкусно похрустывал под копытами. Искрился под косыми лучами утреннего солнца, слепил глаза. Вороной жеребец Диего фыркал, косясь на всадника, извергал из ноздрей облака морозного пара. В такие моменты вороной напоминал сказочного дракона. Жеребцу хотелось в галоп: размяться, да и согреться, чего уж там. Кобыла Пробуса с самого начала уразумела, кто тут главный. Она шла ленивым шагом, не пытаясь проявлять самостоятельность. Наше дело маленькое, пусть жеребцы решают. Маршрут маэстро выбрал знакомый: по целине убранного поля вокруг имения, затем – обогнуть березовую рощу, выбраться на укатанную дорогу, и по ней – обратно. Сейчас они ехали мимо рощи. Усадьба скрылась за деревьями, дорога еще не показалась. Вокруг – ни души. Можно было подумать, что Пробус с Пералем одни на планете. Помпилианец огляделся по сторонам: никого. – Не волнуйтесь, – Диего истолковал беспокойство спутника по-своему. – Тут можно не опасаться ни разбойников, ни волков. Я интересовался у господина Пшедерецкого. Первых в округе нет, а вторые не нападают на людей днем. Это вам не космос со стаями всякой дряни! |