Книга Вне подозрений, страница 41 – Линда Ла Плант

Миссис Кенуорт тяжело вздохнула. Берил ответила ей, что рассталась с мужчиной из Сауфпорта и теперь у нее другой близкий приятель, еще лучше и богаче прежнего.

— Вам удалось выяснить имя ее второго бойфренда?

— Нет. Она была очень скрытная, из нее лишнего слова не вытянешь. Но она дорого одевалась. Я видела у нее на пальце бриллиантовое кольцо, а в ушах серьги с бриллиантами. Ей всю жизнь хотелось иметь первоклассные вещи, даже в детстве. А я ей потакала. И старалась угодить, лишь бы она была спокойна. Знала, какая она упрямая и как умела скандалить.

Анна взглянула на часы. Очевидно, больше никуда она не успеет попасть, да и здесь вряд ли обнаружит какую-либо связь. А еще в поезде она на это надеялась.

— Все дело было в наркотиках, — спокойно произнесла миссис Кенуорт. Она налила новую порцию кофе, продолжив свой рассказ тем же ровным голосом: — Через два года, или чуть позже, Берил среди ночи постучалась ко мне в дом. Все это время мы не виделись, и я о ней ничего не слышала. Берил очень похудела, и меня это встревожило. Я уложила ее в постель. Она ужасно выглядела и только повторяла: «Мне жаль, мама, прости меня. Мне так жаль». И я увидела, что она вся в синяках. Но об этом она со мной не говорила. Лишь объяснила, что у нее возникли серьезные проблемы. Потом ночью ей много раз звонили. Она осталась у меня и вскоре оправилась. Но, когда начала себя лучше чувствовать, снова загуляла и порой не возвращалась до утра.

Миссис Кенуорт сглотнула слюну. Какую-то минуту она сидела молча, не двигаясь, и в ее глазах застыла боль.

— Тогда мы с ней крупно повздорили. И следующим утром она уехала. Я нашла у нее под подушкой упаковки с наркотиками. Она разбила мне сердце, тогда мне впервые стало плохо. Я поняла, что моя дочь на верном пути к гибели и дозы разрушат ее здоровье.

— Вы знали, куда она от вас ушла? Она оставила адрес или номер телефона?

— Нет, Берил никогда их не оставляла. — Судя по выражению лица миссис Кенуорт, она что-то вспомнила. — В Манчестер. Вот куда она отправилась в тот раз. Да, именно в Манчестер. Я нашла номер телефона на каком-то клочке бумаги. Позвонила. Мне ответила женщина, то ли пьяная, то ли после дозы. Я звонила несколько раз, и она всегда говорила, что Берил у нее нет. И просила больше не беспокоить ее. — Миссис Кенуорт поджала губы. — По-моему, она лгала.

— Почему?

— Можете назвать это материнской интуицией. Я связалась с телефонной компанией. Думала, они дадут мне адрес. Меня страшно тревожило, что Берил стала употреблять наркотики. Но они мне не помогли. Тогда я обратилась в полицию, рассказала им о дочери, обо всем, что не давало мне покоя. И сообщила этот номер телефона.

— Боюсь, что он у вас не сохранился, — вставила Анна.

— Нет. Но она ко мне вернулась. Была в истерике, кричала на меня, пинала дверь ногами. Говорила, что я полезла не в свое дело и у нее теперь из-за меня неприятности, а ее друга допрашивали в полиции, и я в этом виновата. Я пыталась ее успокоить, сказала, что волновалась за нее и что мне известно о наркотиках.

Слезы полились по лицу миссис Кенуорт, когда она рассказала Анне, что Берил вела себя с нею как чужая. Стала грубой и жестокой. Угрожала матери и запретила звонить ее подруге Кэтлин. Предупредила, что если она еще раз наберет ее номер, то пусть пеняет на себя.

— Кэтлин?

— Да. И я возразила Берил: «Ничего себе подруга, если она солгала мне, что не виделась с тобой». И тут она снова заорала, а потом извинялась. Я уложила ее в постель и впервые заметила ее силиконовую грудь. Она сделала себе операцию. А у нее и без того была отличная, высокая грудь. У нее вообще все было совершенным. И она могла делать все, что угодно, стать кем угодно.

Миссис Кенуорт закрыла глаза.

— Знаю, я была очень наивна. До той поры я никогда не думала, что моя дочь способна торговать собой, что она может стать проституткой. Скажи мне кто-нибудь об этом, я бы ни за что не поверила.

В магазине прозвенел звонок. Миссис Кенуорт отправилась обслуживать покупателей, и тем временем Анна сделала несколько заметок в записной книжке. Может ли быть эта Кэтлин одной из жертв, Кэтлин Кииган? А если так, то у них появятся три женщины, знавшие друг друга. И если в полиции Лейчестера сохранились старые документы, то в цепи прибавится еще одно звено.

Миссис Кенуорт вернулась, держа вешалку с синим костюмом. Она повесила ее на перекладину на задней стене.

— Мне пора запирать бутик.

— Какой симпатичный, — проговорила Анна и приблизилась к стене. — Мне он нравится. Очень приятный костюм. Особенно цвет.

— Я уже хотела отобрать его для распродажи. Он висел у окна и немного выгорел от солнца, видите, вот тут пятнышко на плече. Какой у вас размер?

— По-моему, двенадцатый.

— Почему бы вам его не примерить?

Анна робко улыбнулась.

— Да, спасибо. А у вас есть к нему какая-нибудь подходящая блузка?

…В четверть шестого миссис Кенуорт привезла Анну к себе домой. Трэвис тут же позвонила в местную полицию. У нее теплилась надежда, что там до сих пор сохранился документ с записью обращения к ним миссис Кенуорт и, возможно, им известен адрес в Манчестере.

Миссис Кенуорт жила в добротном муниципальном доме. Квартира показалась Анне безукоризненно чистой, хотя и нестерпимо душной. Миссис Кенуорт открыла дверь в бывшую комнату своей дочери.

— Я здесь все сохранила, ни одной вещи не тронула. А вот ее фотографии.

Она указала на снимок удивительно хорошенькой темноглазой девочки верхом на пони, затем на другую фотографию, где эта девочка уже превратилась в подростка, тоже на редкость привлекательного.

— Я по-прежнему часто сюда захожу, сажусь и разговариваю с нею.

Комната стала гробницей, пропитанной слабым запахом духов. Анна поглядела на кровать с розовым покрывалом в оборках, на подобранные ему в тон розовые подушки и коллекцию кукол, тоже в розовых платьях. В белом с золотом гардеробе до сих пор висели платья мертвой девушки, хотя всю сознательную жизнь она провела вне дома.

— После этого я ее ни разу не видела. Она прислала мне рождественскую открытку из Лондона. Сказала, что работает в доме моделей и вернулась к прежней профессии. У нее были такие прекрасные карие глаза, — с болью прошептала миссис Кенуорт, передав Анне еще одну фотографию.

— Да, она была хороша собой, — согласилась Анна и взяла снимок.

Он был сделан профессионалом. Казалось невероятным, что эту очаровательную девушку нашли мертвой на дальней пустоши и сумели опознать лишь по имплантированной груди. Весь мир мог бы лежать у ног дочери миссис Кенуорт, но ее убили в тридцать четыре года, а ее красота почти поблекла после нескольких лет проституции, жестокого насилия и злоупотребления наркотиками.

Миссис Кенуорт подняла глаза и призналась Анне: