Книга Все на мою голову, страница 39 – Наталья Никольская

— Ты посмотри, какая девушка! — горячо зашептал мне Дрюня на ухо. — Красавица!

— Не про твою честь! — усмехнулась я. — Наверняка у нее кавалер есть. Смотри, а то свернет тебе свидетель шею-то!

— Этот хлюпик? — презрительно проговорил Дрюня. — Не боись! Ща мы все выясним!

Дрюня взял со стола бутылку шампанского и стал пробираться через танцующую толпу к свидетельнице.

Девушка двигалась великолепно, с настоящей грацией. В ней было столько огня и страсти, что даже я невольно залюбовалась.

Дрюня подошел и стал дрыгаться рядом с ней. Вообще-то он танцевал тоже очень хорошо — Дрюня от природы человек очень талантливый, можно сказать, самородок. Ему бы еще голову трезвую…

Вдвоем они изобразили целое хореографическое действо, так что все остальные даже расступились и смотрели на них с интересом, а кое-кто и с завистью. Но свидетельница лишь посмеивалась, глядя, как Дрюня извивается перед ней.

Танец кончился. Дрюня схватил свидетельницу за руку, украшенную браслетами, и жадно припал к ней губами.

Та очень быстро отдернула руку.

— А теперь давайте выпьем! — громогласно произнес Дрюня. — За прекрасную девушку! И за… — он многозначительно покосился на худенького свидетеля.

Свидетельница удивленно подняла брови.

— Я к тому, что есть обычай такой: свидетель и свидетельница должны впоследствии тоже стать мужем и женой! — пояснил Дрюня.

Ответом ему послужил дружный хохот. Дрюня недоуменно огляделся. Смеялись многие, некоторые даже заливались, а свидетельница вообще повалилась на стул, заходясь в какой-то истерике.

Мне даже стало не по себе.

— Чего вы, а? — растерянно крутя головой и переводя взгляды со свидетеля на свидетельницу, проговорил Дрюня. — Чего я такого сказал-то?

— Да ничего, сынок, так они, — ответила сестра матери невесты и повернулась к остальным. — Хватит реготать! Совсем мальчонку в краску вогнали! Пойдем лучше со мной, выпьешь, покушаешь, — она обняла разобиженного тридцатичетырехлетнего «мальчонку» за плечи и увела с собой.

Мы вернулись на свои места.

— Простите, как вас зовут? — решилась спросить я свидетельницу.

— Хельга, — ответила та низким хрипловатым голосом.

— Очень приятно, — немного удивленная, ответила я. — А я Ольга. У вас редкое имя.

— Да, — сказала та. — Вообще-то я тоже Ольга, но мне нравится, когда меня называют так.

Мы немного поболтали, потом к нам снова присоединился неугомонный Дрюня Мурашов и все испортил. Он нахально лез к свидетельнице, греб ее руками и гладил бедро. В конце концов получил короткого тумака под ребро, но не успокоился.

Он запарил меня просто за весь вечер! Постоянно стреляя у всех подряд сигареты, бегал по залу за свидетельницей, не знающей, куда от него скрыться, потом возвращался ко мне, плюхался на стул и начинал шептать, как он хочет эту девушку. При этом Дрюня не забывал гладить почему-то мое колено.

Я уже готова была визжать в отчаянии, так мне все это надоело.

— Лелька… — шептал Дрюня. — Ты видела, а? У них ничего нет! Помнишь, как они все расхохотались, когда я намекнул на их отношения? Значит, ей на него настолько плевать, что все об этом знают! Конечно, чего ей с таким хлюпиком делать! — пренебрежительно помотал головой Дрюня и стряхнул пепел мне в вырез блузки.

Я дернулась.

— Знаешь, что… — начиная злиться, ответила я. — По-моему, ей и на тебя настолько плевать, что это всем видно! Ты только время напрасно теряешь, Дрюнечка! И вообще… Скоро Елена приедет, вот лучше о чем подумай!

— Она будет моей! — восторженно прошептал Дрюня. — Точно тебе говорю! Передо мной устоять невозможно.

— Ох, — махнула я рукой и отвернулась к бокальчику с мартини. Он меня интересовал в этот момент куда больше, чем Мурашов.

Вскоре ко мне подсела высокая женщина в длинном платье со шлейфом, с капризным выражением лица. Она была явно чем-то недовольна.

Плеснув себе из бутылки в огромный бокал граммов двести водки, она одним махом выпила ее и, вытерев губы салфеткой, положила руки на подбородок, углубившись в какие-то явно неприятные мысли. Не закусила, не запила ничем, даже не поморщилась — как стакан воды проглотила.

«Вот это да!» — подумала я с ужасом и невольным восхищением. Я точно не смогу так. И мало кто из моих знакомых сможет. Разве что Дрюня.

Женщина задумчиво вертела в руках вилку, когда к столу подошел один из двух парней, которые первыми пытались утихомирить белобрысого — не худенький свидетель, а второй — повыше и в плечах пошире.

Он что-то сказал женщине, положив ей руку на плечо.

— Отстань от меня! — рявкнула она, подскакивая на стуле.

Парень вздрогнул и отдернул руку.

Женщина резко схватила бутылку с водкой. Я зажмурилась от страха, потому что в первый момент подумала, что она сейчас запустит этой бутылкой в парня, — такое злое у нее было при этом лицо.

Но женщина всего-навсего снова наполнила бокал и быстро выпила его.

Парень скривился, как от невыносимой зубной боли, и отошел от стола. Я бы на его месте сделала то же самое.

— Простите… — решилась я спросить, когда прошло немного времени. — Он вас обидел чем-то?

— Чего? — грубо переспросила она, уставившись на меня.

Я не отважилась еще раз задать вопрос.

Женщина посидела еще немного, словно собираясь с мыслями, потом резко ударила кулаком по спинке стула.

— Козел! — прошипела она и, встав, быстро пошла к выходу, подметая пол шлейфом длинного платья.

Я только пожала плечами и облегченно вздохнула.

В конце вечера Вероника подбежала и сунула мне какой-то листочек.

— Это мой телефон, — пояснила она. — Вернее, наш. Никита так много работает, что его почти совсем не бывает дома, и мне очень скучно. Поэтому ты обязательно мне звони, хорошо?

— Конечно, — пообещала я и, испытывая легкую неловкость, посчитала себя обязанной дать свой номер. Вероника схватила его и упорхнула к своему Никите.

Дрюня куда-то потерялся. Я даже забеспокоилась, а потом махнула рукой: плевать мне, в конце концов! Чего это о нем заботиться, не дитя малое!

Правда, это по возрасту, а вот по поступкам Дрюня был действительно ребенком. Ну, Полина говорит, что и я тоже, но это так, ерунда…

Я стала собираться домой, когда некоторые уже начали расходиться. Мне удалось стянуть со стола бутылочку мартини «Бьянко», которое мне так понравилось, и настроение мое стало отличным настолько, что я совершенно перестала думать о Дрюне.

Нас развезли на машинах. Перед тем как садиться в салон, я еще покрутила головой, высматривая Дрюню, но так и не увидела. Ну и черт с ним!