Книга Поцелуй скорпиона, страница 51 – Анна Михалева

— Ну, с кем он бегал по лестнице. У Кати, подруги моей, есть видик. Так внук ее кассету принес. Вот этот бандюга точь-в-точь как с той кассеты. Как их зовут, ниньзя, что ли. Только нет, наш вроде поширше будет.

— А бородка у него была? — деловито осведомилась Лера.

— Как в воду глядишь, дочка. Была бородка! — преданно призналась тетя Маня. — Гадкая такая бороденка. Как выщипанная.

— Вот идиот! — буркнула Лера.

— Смотри, теть Мань, поплатишься ты когда-нибудь за свое любопытство, — предупредил Егор.

— Но-ормальные добрососедские отношения, — заметила Лера.

— Я в чужие дела не лезу, — обиделась тетя Маня.

— Это точно, — кивнул Егор, — кто угодно, только не вы!

— А у вас с Егорушкой что, серьезно? — обратилась она к Лере.

— Ну, что я говорил!

— Очень серьезно, — кивнула девушка.

— Он ведь женат, шельмец.

— Ох, ну да, конечно! — Егор только руками всплеснул.

— Я знаю, — спокойно ответила Лера.

— Молодежь! — сокрушенно покачала головой соседка. — Вот в наши годы положил бы партбилет на стол. Что Марине-то скажешь?

— С ней-то вы первая поговорите, я думаю, — огрызнулся Егор.

— Ох, да перестаньте вы! — вдруг вскрикнула Лера и добавила тихо: — Пожалуйста.

В полном безмолвии они доехали до самого дома. Тетя Маня, почувствовав затянувшуюся напряженность, вышмыгнула на улицу так резво, словно ее ветром сдуло. Егор повернулся к Лере. Ее побелевшие пальцы сжимали руль, глаза сосредоточенно уперлись в лобовое стекло. Она замерла, как пантера перед прыжком.

— Ну… и что ты обо всем этом думаешь? — спросил он.

Девушка медленно повернула голову и окинула его волной серо-зеленого напряжения:

— Значит, убитая девушка похожа на меня?

— Если в сумерках, при плохом зрении и на расстоянии, то да…

— Кому-то очень не терпится меня убить, — спокойно и задумчиво констатировала она.

Егор и сам предполагал нечто в этом роде, и при этой мысли его неизменно начинало трясти. Но от спокойствия, с которым Лера размышляла о собственной участи, его просто перекосило.

— Я устал. — Он действительно почувствовал неимоверную тяжесть на веках. — Я запутался… И вообще меня сейчас вырвет.

Он согнулся пополам, борясь с подступившей дурнотой. Он и сам не знал, что с ним происходит. Желудок ходил ходуном, перед глазами поплыли красные огоньки приборной доски, руки ослабли и затряслись.

— Нужно на свежий воздух, — прохрипел он и, с трудом открыв дверь, вывалился наружу. Упал на асфальт, чувствуя боль в коленях. Свежий ветер окончательно смешал его волю с пылью, превратив в ничто. Каменева начало выворачивать. Долго и обильно. Попутно он удивлялся, сколько же может вместить в себя всякой дряни стандартный человеческий желудок. Наконец его перестало сотрясать, и он смог подняться на ноги. Шатаясь из стороны в сторону, он схватился за крыло «девятки» и смущенно заглянул в салон.

Лера облокотилась на руль, упершись подбородком на ладони.

— И что же тебя так пробрало? — глухо спросила она, не поворачивая головы.

— Я хочу с тобой поговорить.

— Да? — Она все-таки посмотрела в его сторону, но лишь мельком, снова уставившись перед собой. — Тут наши желания совпадают. Я тоже хочу, чтобы ты со мной поговорил.

— Понимаешь, — начал он вкрадчиво. — Я обычный неудачник. Я хожу на работу каждое утро, я имею семью, в которой до меня никому нет дела… Все, что у меня было, так это кино. Я люблю смотреть боевики. Каждый вечер пялюсь в экран по три-четыре часа, пока глаза не опухнут. Мне нравятся крутые парни вроде Брюса Уиллиса, но сам я не крутой парень. И знаешь, — он грустно усмехнулся, — похоже, я не гожусь для крутой жизни…

— Почему? — Она резко раскрыла дверь и вышла из машины. — Ну почему именно ты появился в моей жизни? И именно сейчас?

Он пожал плечами. Лера вскинула головку:

— Я не хочу тебе верить…

— Да посмотри на меня! — крикнул он, бешено жестикулируя здоровой рукой. — Посмотри, я ни на что не способен. Я даже не могу взять на себя вину. Сегодня из-за меня погибла девушка. Молодая, красивая, здоровая! А я… я сам себе противен. Мне ее почему-то не жалко. Никаких чувств, никакого угрызения совести. Меня просто тошнит. Да я сам, наверное, уже не человек. Я никто! Понимаешь, ни-кто! Ни на что не способен. Семин меня ни в грош не ставит, собственная жена — презирает, а я сижу на диване и молча восхищаюсь киношными героями. Я хотел походить на них. Но этого никогда не будет!

— Великолепно! — Она громко хлопнула в ладоши. Каменев вздрогнул, словно от пощечины. Щеки его запылали. Он опустил руку и посмотрел под ноги. — Замечательный монолог. Твоя соседка получила массу удовольствия. Весь дом, наверное, слушал и сопереживал.

— Все, кроме тебя, — произнес он еле слышно.

Она вдруг двинулась с места, обогнула машину, подошла к нему и, достав из кармана носовой платочек, вытерла ему губы, как маленькому.

— Да ни в чем ты не виноват, — ласково произнесла она и пригладила его растрепавшиеся волосы. — Ты просто полез не в свое дело. Такую глупость нужно совершить хотя бы раз в жизни, чтобы понять, что это не для тебя.

Егор удивленно уставился на нее.

— Я не хочу, чтобы ты меня жалела! — Он отстранил ее руку.

— Господи! — Лера переложила платок в другую и упрямо продолжала приводить его лицо в порядок, обтирая лоб и щеки. — Я и не думаю тебя жалеть. Какие же мужики все дурни! Ведь я с таким же успехом могу блевать на мостовую из чувства раскаяния. Если б не мой страх, не моя глупость, и Оля твоя была бы жива, да и ты бы не влип по уши.

— Подожди! — Он все-таки схватил ее за руки и заглянул в глаза.

Она зажмурилась на мгновение и прижалась лбом к его плечу.

— Во что я влип?!

Она не ответила.

— Я давно хотел выяснить этот вопрос.

Лера отступила на шаг и отвернулась.

— По-моему, пахучая лужа под ногами — не лучшее место для серьезного разговора, — донесся до него ее голос.

Она пошла вперед, собираясь снова сесть за руль машины.

— Может, лучше на свежем воздухе? — робко предложил Егор.

— Вот он, сволочь! — услыхал он за спиной и успел увидеть лишь огромные от удивления глаза Леры.

Впереди него что-то грохнуло. Боковые стекла «девятки» рассыпались вдребезги. Сверху раздался отчаянный женский крик. Каменев инстинктивно присел. Машина перед ним вдруг подпрыгнула и опустилась на обмякшие шины. Хлопки продолжались, превратившись в сплошную канонаду. Шквал обвальной стрельбы грозил превратить в решето всю округу. По крайней мере, так ему показалось в этот момент.