Онлайн книга «Место под солнцем»
|
– Это комната Сюзетты? – спросила она вместо этого. – Ее не было здесь, когда все это случилось? Полицейский открыл дверь, и Анника вошла в комнату девочки-подростка. Кровать была аккуратно заправлена. Компьютер, такой же, как у Анники, стоял на письменном столе. К двери с внутренней стороны была прикреплена афиша Бритни Спирс. Полицейский озабоченно посмотрел на часы. – Сеньора, – сказал он, – я вынужден попросить вас уйти. Анника кивнула. – Спасибо за все, – сказала она и быстро вышла на кухню. Когда они шли по большому холлу, она мельком заглянула в другие комнаты – салон, убранный мебелью из черного дерева, и библиотеку, уставленную книжными полками. Анника с Каритой вышли на террасу. Шквал резко прекратился, оставив после себя удушливые испарения и ручьи бегущей по камням воды. Они не спеша вышли на улицу, дошли до ворот и покинули виллу. Полицейский закрыл за ними ворота. – Ты все сделала, что хотела? – спросила Карита. Анника прислонилась к машине и зажмурилась. – У тебя просто дар убеждения, – сказала она. – Как тебе это удалось? – Я думаю отнести этот дар на счет непредвиденных расходов, – сказала переводчица, удивленно посмотрев на ничего не понимающую Аннику. – Уж не думаешь ли ты, что он пустил нас, потому что мы такие редкие гости, а он такой добрый? «Я действительно безнадежно наивна», – подумала Анника. – Этот визит обошелся нам в сто евро, – сказала Карита. – И то это только благодаря тому, что ты была безутешной скорбящей подругой. Корреспондента он бы не пустил сюда ни под каким видом и ни за какие деньги. Эту разницу никто из шведов не понимает. Конечно, «Квельспрессен» могло бы купить пропуск, но возможности издательства ограничены. Куда мы теперь? – Ты знаешь, кто такая Сюзетта? – спросила Анника. Переводчица покачала головой. – Сюзетта? Кто это? – В доме есть комната девочки-подростка, на двери которой написано: «Здесь живет Сюзетта»… Постой, постой, вчера кто-то говорил о Сюзетте. Да, это была женщина, которая состояла в образовательной ассоциации вместе с Вероникой. – Еще один ребенок? – спросила Карита и немного побледнела. – С этим надо будет разобраться, – сказала Анника и открыла дверцу машины. – Как нам вернуться в отель? Анника швырнула на пол зонт, закинула сумку на кровать, положила куртку на пол и почти бегом кинулась к компьютеру. Дрожащими руками она зашла на сайт конкурирующей газеты. До ухода из отеля она не успела посмотреть, есть ли в газете сведения о газовом убийстве или о ней и Халениусе. Теперь здесь было и то и другое, причем на первых полосах. Сначала шли новости о газовом убийстве, и Анника поняла, что своя рубашка ближе к телу, и она все же начала со своей персоны и персоны статс-секретаря. Фотография оказалась хуже, чем она думала. Изображение было размытым из-за темноты и плохой фокусировки. Однако в свете, падавшем из двери ресторана, было видно, что это она, Анника Бенгтзон. Волосы блестели на ветру и водопадом падали на плечи. Действительно, было похоже, что Халениус изо всех сил прижимает ее к себе и что-то шепчет ей прямо на ухо. Было, правда, непонятно, целует он ее в щеку или шепчет на ушко какие-то нежности. Заголовок был кричащим: «Известная журналистка и популярный социалист хорошо провели вечер в ресторане». Ну что ж, по крайней мере, ее назвали известной журналисткой, и на том спасибо. Она уселась поудобнее и принялась читать подписи и преамбулы. «Шюман: «Я полностью доверяю ей». Корреспондент отдела криминальной хроники «Квель-спрессен» Анника Бенгтзон что-то праздновала вчера вечером с ближайшим сотрудником министра юстиции. – Они пили вино и открыто целовались, – сообщает наш источник». Она выпрямила спину. Что это еще за базарный треп? Где-то у кровати зазвонил мобильный телефон. Она оглянулась, посмотрела на сумку и поколебалась – читать дальше или ответить? В конце концов она решила ответить и принялась рыться в сумке. Вытащив телефон, мельком посмотрела на дисплей. – Алло, – сказала она очаровательно воркующим голосом. – Я видел фотографии, – сказал Томас. – Правда? – спросила Анника. – Ты сделала это только для того, чтобы меня смутить? Брови Анники взлетели вверх от удивления. – Томас, неужели? – воскликнула она. – Неужели ты ревнуешь? – К твоему сведению, Халениус – это один из моих шефов. Ты что, не понимаешь, в какое положение меня ставишь? Представляешь, что теперь начнут болтать? Люди будут указывать на меня пальцами и перешептываться. Кокетливое настроение испарилось как по мановению волшебной палочки. – Это ты говоришь о том, что я тебя подставила? Томас возмущенно фыркнул. – Ты когда-нибудь думаешь о ком-то, кроме себя? От гнева ей стало трудно говорить. – Это все твое проклятое лицемерие! Ты бросил меня и детей в горящем доме и убежал к своей чертовой п…де. Я уже полгода живу, как бездомная, несправедливо обвиненная в умышленном поджоге. Я едва не потеряла детей, потому что это ты пытался их у меня отнять, а теперь ты корчишь из себя обиженного. Меня уже тошнит от тебя. Она хотела, как обычно, нажать клавишу отбоя, но передумала. Вместо этого продолжала прижимать трубку к уху, быстро и поверхностно дыша. – Анника? Она кашлянула. – Да, я тебя слушаю. – Как ты можешь так говорить? Как ты можешь говорить, что я бросил тебя в горящем доме? – Но ты это сделал. – Это несправедливо. Я ушел к Софии после того, как мы с тобой поссорились, а когда я вернулся, дом уже сгорел. Кто говорил, что ты его подожгла? Я не знал, что ты справилась, что дети живы… – Думай, что это навсегда останется твоим грехом, – сказала она. – Бедный Томас. Он тяжело вздохнул: – Ты всегда выставляла дело так, будто это только моя вина. – Ты мне изменял, – сказала Анника. – Я видела вас. Я видела вас у торгового центра. Ты обнимал ее, целовался с ней, вы болтали и смеялись. Теперь надолго замолчал Томас. – Когда это было? – спросил он наконец. – Прошлой осенью, – ответила она. – Я стояла на противоположной стороне улицы с обоими детьми, я купила резиновые сапожки Калле, мы шли домой и. Она, неожиданно для самой себя, расплакалась. Слезы текли из глаз, и она ничего не могла с ними поделать, они струились между пальцами, капали на телефон. |