Книга Нужна свободная планета, страница 82 – Кир Булычев

Они обыскали весь город, заглянули в подвалы и на чердаки, но не нашли ни одного человека.

Уже стемнело, когда они решили вернуться к кораблю и облететь всю планету. Может, таинственные силы перевезли людей на другое полушарие? Гнец все время включал свой Искатель Разума, и Удалов подумал, что его спутник не имел бы ничего против, если бы жители исчезли бесследно. Планета вполне годилась для переселения.

Только путешественники направились к выходу из города, как внезапно раздался шум и на улицах, в домах – всюду появились люди. Каждый из них тут же прятал в карман какой-то прибор и начинал заниматься своими делами. Люди бурно обменивались впечатлениями.

– Это неповторимо! – слышались голоса.

– Другой такой нет.

– Только бы дожить до завтра!

Удалов подошел к одному из возникших жителей города, почтенному старику в очках, и схватил его за пуговицу.

– Вы где были? – спросил он строго.

– Чудак, – ответил старик, не пытаясь сопротивляться. – А вы где были, позвольте вас спросить?

– Я? – удивился Удалов. – Последние два часа я хожу по вашему городу и удивляюсь, куда все запропастились.

– Последние два часа? – Старик был потрясен. – И вы хотите сказать?..

Он обратился к прохожим.

– Люди! – кричал он. – Сограждане! Вы знаете, что эти люди делали последние два часа?

Вокруг собралась толпа.

– Они были здесь, в городе, и искали нас.

– Не может быть! – раздались голоса вокруг.

– Они, наверное, с неба свалились!

Удалов остановил крики, подняв руку.

– Да, – подтвердил он, – мы свалились с неба. Вернее, прилетели с другой планеты. И мы ровным счетом ничего не понимаем. Я должен указать, что вы невежливо обращаетесь с гостями, и, вместо того чтобы объяснить, куда пропало население всей планеты, вы над нами смеетесь.

– Никто над вами не смеется, – сказал из толпы толстый мальчик. – Мы вас жалеем.

– Мы выражаем вам искреннее соболезнование.

– Но почему?

– Потому что вас с нами не было.

– А где вы были?

– Придется объяснить, – сказал старик.

– Объясните им, бургомистр, – поддержали старика в толпе.

– Нас не было. Никого не было. Ни в этом городе, ни в соседнем. Ни на дальнем континенте. Нигде. Мы были в прошлом году.

– Да, – раздались голоса, – мы все были в прошлом году.

– Вы умеете путешествовать во времени? – спросил Гнец-18.

– Да, умеем. Но не в этом дело. Мы смотрели дальнозор.

– Зачем? – Удалов представил себе нечто вроде супербинокля.

– Потому что ровно год назад на нашей планете, в Центральном зале концертов, выступала певица Кавалия Чух.

– Чух! – повторили все слушатели с глубоким волнением.

– Они не знают Кавалию Чух, – заметил толстый мальчик. – Они не дрожат при ее имени.

– Несчастные! – воскликнул старик. – Вы никогда не слышали, как поет Кавалия Чух?

– Нет, – сказал Удалов.

– Тогда вы самые несчастные и самые счастливые люди на свете. Вы завтра вместе с нами пойдете на ее концерт.

– Так она каждый день выступает? – не понял их Удалов.

– Как вы не понимаете! Она выступала один раз, год назад. После этого улетела дальше, но впечатление, произведенное ее чарующим искусством, было таково, что мы не можем его позабыть. К счастью, у нас есть возможность путешествовать во времени. И вот уже год мы каждый вечер возвращаемся в тот день, когда она пела, и вновь слушаем ее выступление. А самые избранные счастливцы каждый вечер приходят в Центральный концертный зал и внимают ей наяву.

– Теперь понятно, – сказал Удалов. – Отравление искусством.

– Значит, у вас планета не свободная? – спросил Гнец-18.

– Она свободна каждый день с семи до десяти, – ответил старик. – В это время вы не найдете ни одного человека. В прошлое отправляются даже больницы и родильные дома.

На корабле, когда они вернулись, вышел спор. Гнец-18 хотел немедленно улетать дальше, потому что больше на этой планете делать было нечего. Но Удалов воспротивился:

– В конце концов, я в отпуске. И ни одного развлечения. На Земле бы я хоть раза два сходил в кино. Вместо этого я должен бороться с черными полковниками, бегать из тюрьмы и глядеть на орудия пыток. Где справедливость?

– Но мои соотечественники ждут!

– Подождут лишний день.

И тут Удалова неожиданно поддержал Артур:

– Я бы тоже хотел слетать на год назад и послушать Кавалию Чух. Все последние годы я провел в лесу, замаскированный под клумбу. Мне очень хочется приобщиться к искусству.

Гнец понял, что он остался в меньшинстве, и сдался. Сел читать справочник по холодильникам, чтобы не терять квалификации.

На следующий день к вечеру Удалов и Артур переоделись, причесались и отправились в дом к бургомистру. Тот уже ждал их. Он вручил им по карманной машинке времени и пригласил садиться в приготовленные кресла. По улицам спешили люди, чтобы наскоро закончить свои дела и успеть к дальнозору, который оказался просто-напросто цветным телевизором.

– В вашем увлечении пением есть и отрицательные стороны, – заметил Удалов бургомистру. – Я, как работник городского хозяйства, должен заметить, что санитарное состояние города оставляет желать лучшего. Любовь к искусству сама по себе благородна. Мы, например, возим с собой на корабле изумрудную статую в человеческий рост. Но если потерять чувство меры, то…

– Тише, – остановил его бургомистр. – Пора.

Они нажали кнопки на машинках времени и перенеслись на год назад, в значительно более прибранный и чистый город. И тут Удалов удивился так, как давно не удивлялся. В комнате возникли сидящие на стульях еще один бургомистр и еще одна жена бургомистра. Бургомистр поздоровался со своим двойником и поцеловал руку своей второй жене. А второй бургомистр поцеловал жену первого.

– С ума сойти, – прошептал Артур. – Я военный человек и ко всему привык, но не к этому.

– Не обращайте внимания, – сказал первый бургомистр. – Я тоже привык не сразу. Но потом привык. Это тот же я.

Второй бургомистр согласно кивнул:

– Ведь год назад я уже сидел в этой комнате и смотрел дальнозор. Вот я и сижу. А через год я снова уселся у дальнозора. Так что я дважды сижу. Неужели не понятно?

– Ага, – сказал Удалов и не стал больше спорить.

Так они и сидели. Артур, Удалов, два бургомистра и две жены бургомистра. Тут зажегся большой телевизионный экран, и еще минут через пять Удалов совершенно забыл о странностях этого вечера.