Онлайн книга «Мефодий Буслаев. Ошибка грифона»
|
— Надо где-то переночевать! — сказала она. — Поздно уже. Может, к нам, в общежитие озелените-лей? — Нет уж, — сказал Варсус. — Никаких общежи-тий! У меня есть идея получше! Он погрел руки о стаканчик, выпил свой «раство-римо* и таинственно позвал Мефодия и Дафну за со-бой. Вскоре они уже были на месте. * * * Мефодий стащил мокрую куртку. — Ну и где тут можно одежду повесить? — спросил он. — Где хочешь, там и вешайся! — разрешил Варсус. Буслаев накинул куртку на батарею и расправил се, чтобы она сохла. — Да нет проблем! — сказал он. У нею никогда I!С было проблем, за то потом они всегда возникали у < жружающих. — Все же я хотела бы понять, зачем мы сюда за-брались! — сказала Дафна. — А что, разве плохо? — удивился Варсус. — Теп- ло. Дождь не капает. Датчики везде. Климат-контроли. А виды какие! Лучше, чем в любом отеле. — Все равно как-то неудобно! — Чего неудобного-то? Мы не пачкаем. Газетку по¬стелили. Культурно сидим и режем себе колбаску, — продолжал бубнить Варсус. — А если тебе категориче¬ски нс нравится Третьяковская галерея, тогда пошли в Исторический музей! — Нет уж! Раз пришли в Третьяковку, будем сидеть в Третьяковке! — заупрямился Буслаев. У него с двенадцати лет была жуткая аллергия на музеи, театры, выставки и любые организованные зрелища. Единственное, что могло его развлечь, — это перспектива гюудирать от охраны и подурачить каме-ры. Дафна улыбнулась. — Ладно, мальчики! — сказала она. — Вы тут сиди-те режьте колбаску, а я скоро. — Куда ты? — Секрет! Она как шарфик перекинула через плечо кота (Варсус поежился, вспомнив, чем это закончилось для него), поднесла флейту к губам, не то выдохнута, нс то вы шептал а маголодию — и исчезла. — Красивая! Она даже в темноте красивая! — вздохнул Варсус. — Эй! Ты что, перегрелся? Не выти-рай об меня пальцы! Они же в колбасе! — Прости, я задумался! — извинился Мефодий. — Почему-то ты всякий раз задумываешься, когда я называю Дафну красивой! Давай я буду называть ее страшной, если тебе так легче! — Давай. — согласился Меф. — Заметь, ты сам предложил! Варсус сердито засопел. Он сидел в музейной по-лутьме, в синеве ночных ламп, освещавших картины, и производил совершенно ежиные звуки. — Ладно! — проворчал он. — Замяли! В конце кон¬цов, нам вместе в Тартар лезть, а мы каждую секунду ругаемся… — …из-за страшной Дафны, — напомнил Меф. Варсус еще немного посопел. — Она не страшная, — выдавил он. — А мораль? — спросил Меф. — Чего «мораль»? — Какая из этого следует мораль? Что надо всякий раз к ней бросаться, когда она несет пакет с одним яблоком? Или уступать ей в метро место, когда свобо-ден весь состав? — Девушкам надо помогать! — с негодованием воскликнул Варсус. Мсфодий усмехнулся: — Да кто ж спорит? Да только знаю я таких помо- галыциков! Некрасивая девушка может в одиночку ва¬гоны разгружать, максимум ей дадут тачку побольше и заботливо попросят не надрываться. Зато к краси¬вой, которая в одиночку’ несет хомяка, будут подвали¬вать целые толпы! Варсус с осуждением посмотрел на Буслаева. — Дафна — мой друг детства! — строго сказал он. — Надо же! А я в детстве дружил с плюшевым мед¬ведем! — сказал Мсфодий. Эдемский пасгушок сдул со лба волосы. — Не задирайся! сказал он. — Вы с Дафной со-единены навечно. Ваша связь нерасторжима. Если кто-нибудь из троих — ты, Дафна или я — хотя бы па миг перестанет это понимать, это сразу обрушит его в Тартар, но уже не на правах разведчика, а на правах постояльца! В 'тихом голосе Варсуса была даже не убежден¬ность, а абсолютное знание, что все так и будет. Он говорил, а на них пристально смотрели картины. Иван Грозный на соседней стене убивал своего сына. Царь слушал, и умирающий сын слушал. Мефодию стало жутко. Через какое-то время по залу прошел охранник. Он едва не наступил на расстеленную газетку, кото¬рая, как и Буслаев с Варсусом, находилась под моро¬ком невидимости, и удалился. — Свинство! Чуть колбасу нашу не раздавил! Вот из-за таких вот обо; пусов люди перестают ходить в музеи! — пожаловался Буслаев. — Кефир будешь? — Нет, — отказался Варсус. — Это правильно, что завязал пить на работе. В ке¬фире алкоголь. — Опять задираешься? Я же тебе сказал: если захо¬чешь «на шесть и по хлопку» — я всегда к твоим ус¬лугам… — Чуть позже! — сказал Мефодий. — Сейчас я ем. После еды сорок минут нельзя. — Это правильно! — одобрил Варсус. — Хороший культурист, если хочет набрать массу, должен иметь те же жизненные идеалы, что и послушная свинка. Десять часов в сутки спать, шесть раз в сутки есть, не переутомляться, не бегать, не терять массу и вести на¬пряженную желудочную работу. — Я не культурист! — нахмурился Меф. — Я никог¬да в жизни не качался. Отжимания, брусья, турник и беговые кроссы. А теперь мне и не надо… И вообще я бессмертен! Тысяча лет у меня как один год! — Ну эго если не пропустишь саблей по шее, — резонно заметил Варсус. Мефодий лег на ближайшую банкетку, закинул под голову руки и закрыл глаза. Варсус бродил по галерее, останавливаясь у картин. Изредка, становясь двухмер¬ным и плоским, он запрыгивал в картину, и тогда то рядом с вернувшимся ссыльным на картине «Не жда¬ли», то на коленях у портрета Льва Толстого возни¬кал худенький, с острыми плечами паренек в свитере просторной вязки, похожем на кольчугу. Кстати, не исключено, что это и была кольчуга, замаскированная под свитер. Эта мысль уже несколько раз приходила Мефодию в голову. Наконец Варсусу надоело бродить по картинам. Он выпрыгнул из очередной и, оставляя на полу мо¬крые следы, отправился к Мефу. С его свитера стекала вода. — Чуть в море не утонул! — пожаловался он, до-жевывая яблоко, похищенное с одного из натюрмор¬тов. — Айвазовский опасен! На его картинах выжива¬ют только водолазы. — Вакидзаси! — перебил его Мсф. Эту игру они начали еще вчера в Эдеме. Суть ее была проста: по очереди называть мечи, пытаясь вы¬искать такой, который другому окажется неизвестен. — Поясной японский! — сразу откликнулся Вар¬сус. — Носится в паре с катаной. Длину клинка назы¬вать? — Да ну ее. Твой ход! — Анелас, — сказал Варсус. — Европейский, четырнадцатый век. Клинок сужа¬ется к острию… Русский меч! |