Онлайн книга «Я исповедуюсь»
|
Когда монахи уверились, что пилигрим не графский шпион, его приняли с бенедиктинским радушием – просто, без неприязни, со вниманием к практической стороне дела. Он прошел сразу в трапезную, где за скудным ужином община в молчании внимала читаемому на весьма несовершенной латыни честнóму Житию святого Ота [226] , епископа Уржельского, который, как он только что узнал, был погребен здесь же, в монастыре Санта-Мария. Возможно, печаль на лицах трех десятков монахов была вызвана мыслями о тех более счастливых временах. В предрассветной мгле следующего дня два монаха вышли из монастыря по дороге, ведущей на север, чтобы через пару дней пути прибыть в Сан-Пере дел Бургал, откуда они должны были забрать дарохранительницу, – о горе, горе, ибо смерть опустошила маленькую обитель, стоящую выше по той же реке, что и Санта-Мария. – Что заставило вас отправиться в путь? – только после трапезы, как того требовало гостеприимство, спросил старший по соляным делам монах, прогуливаясь по двору, который стены не могли защитить от холодного северного ветра, дувшего вдоль русла Ногеры. – Я ищу одного из ваших братьев. – Из нашей общины? – Да, отец. Я принес для него известие от семьи. – Кто это? Я позову его. – Фра Микел де Сускеда. – Среди нас нет монаха с таким именем, сеньор. Заметив, что собеседник вздрогнул, он примирительно пожал плечами и сказал: весна в нынешнем году очень холодная, сеньор. – Фра Микел де Сускеда, раньше он был монахом ордена Святого Доминика. – Уверяю вас, сеньор, такого нет среди нас. А что за известие вы должны передать? Достойный фра Николау Эймерик, Великий инквизитор Арагонского королевства, королевств Валенсия и Майорка и княжества Каталония, лежал на смертном одре в своем монастыре в Жироне. Двое близнецов, конверзы [227] , присматривали за ним и старались облегчить лихорадку холодными примочками и шепотом молитв. Услышав скрип открывающейся двери, больной приподнялся. Он с видимым усилием напряг слабеющий взгляд. – Рамон де Нолья? – с нетерпением. – Это вы? – Да, ваше преосвященство, – сказал рыцарь, почтительно склоняясь у постели. – Оставьте нас! – Но ваше преосвященство! – хором взмолились близнецы. – Я сказал: оставьте нас, – прошипел фра Николау – он был уже слишком слаб, чтобы кричать, но его ярость по-прежнему внушала трепет. Братья смущенно умолкли и потихоньку вышли из комнаты. Эймерик, приподнявшись в постели, посмотрел на рыцаря: – Вы можете исполнить наконец ваше покаяние. – Да славится Господь! – Вы станете карающей рукой Святого суда. – Вы знаете, что я готов на все, чтобы заслужить прощение. – Если вы исполните епитимью, которую я налагаю, Господь простит вас, душа ваша очистится и вас перестанет мучить совесть. – Я только этого и желаю, ваше преосвященство. – Мой бывший личный секретарь. – Как его имя и где он живет? – Его зовут фра Микел де Сускеда. Он был заочно приговорен к смерти за предательство Святого суда. Это произошло много лет назад, но до сих пор никому из моих людей не удалось найти его. Поэтому я выбрал опытного в военных делах человека – вас. Под конец своей страстной речи он закашлялся. Один из ухаживающих за больным братьев приоткрыл дверь, но Рамон де Нолья бесцеремонно захлопнул ее прямо у того перед носом. Фра Николау рассказал, что беглец скрывается не в Сускеде, его видели в Кардоне, а кое-кто из шпионов инквизиции даже говорил, что он вступил в орден Святого Бенедикта, но никто не знает, в каком монастыре. Он поведал и другие подробности этой священной миссии. Не важно, если я к тому времени умру; не важно, если пройдут годы, но, когда вы наконец встретитесь, скажите ему, что это я его наказываю, и вонзите ему кинжал в сердце, а потом отрежьте язык и принесите его мне. А если я тогда уже буду мертв, оставьте его на моей могиле, пусть он там сгниет по воле Господа нашего Бога. – И тогда душа моя очистится от прегрешений? – Именно так, аминь. – Это известие лично для него, отец, – повторил гость, когда они в молчании дошли до края стылого двора монастыря Санта-Мария. По обычаям бенедиктинского гостеприимства и поскольку путник не представлял никакой опасности, его также принял аббат, которому благородный рыцарь повторил: я ищу одного из ваших братьев, святой отец. – Кого именно? – Фра Микела де Сускеду. – Среди нас нет монаха с таким именем. А что вам от него нужно? – Это личное дело, святой отец. Семейное. И очень важное. – В таком случае ваше путешествие было напрасным. – Прежде чем вступить в орден Святого Бенедикта, он несколько лет был доминиканским монахом… – Тогда я знаю, о ком вы говорите, – прервал его аббат. – Он как раз… Он живет в монастыре Сан-Пере дел Бургал, недалеко от Эскало. Фра Жулиа де Сау много лет назад был доминиканским монахом. – Да славится Господь! – в волнении воскликнул Рамон де Нолья. – Может быть, вы уже не застанете его в живых. – Что это значит? – испугался благородный рыцарь. – В монастыре Сан-Пере оставалось всего двое монахов, и вчера мы узнали, что один из них умер. Я не знаю кто: отец ли настоятель или фра Жулиа. Люди, принесшие эту весть, не знали точно. – Тогда… Как мне… – Когда остается один монах, устав велит нам закрыть монастырь, как это ни горько… – Я понимаю. Но как мне… – …и ждать лучших времен. – Да, отец. Но как мне узнать, остался ли в живых тот, кого я ищу? – Я только что отправил двух монахов за дарохранительницей и последним насельником Сан-Пере. Когда они вернутся, вы все узнаете. В наступившей тишине каждый думал о своем. Наконец аббат сказал: – Печально. Монастырь, в котором на протяжении почти шестисот лет в положенные часы ежедневно возносились хвалы Господу, закрывает свои врата. – Печально, святой отец. Я отправлюсь в путь и, может быть, нагоню ваших монахов. – Не стоит, подождите здесь. Через два-три дня они вернутся. – Нет, святой отец, я тороплюсь. – Как хотите. С ними вы не заблудитесь. |