Онлайн книга «Деревянные облака»
|
– И то верно, – согласился Глеб, помялся, взял меня за локоть: – Слушай, у тебя с женой неприятности? – Расстаемся, – коротко ответил я. – Ага, ну, тогда прими мои… по обстоятельствам. Если надо, я тебе на брачном сертификате отмечусь. – А разве ты не… – Куда там! – махнул рукой Глеб. – Моя за кадык держит крепко. Вздохнуть не дает, понимаешь! Я вспомнил, что скандальная история с Глебом действительно была из-за его жены. Она прислала в Институт какую-то декларацию, координаторы растерялись, не зная, что делать, а Глеб принялся много и неэтично кричать. Впрочем, как человек семейный, Глеб может отметиться на моем сертификате. Здание РТУ недалеко от ущелья – невысокий, метров десять, корпус из голубых эмалитовых блоков без окон. Поверху его опоясывали темные ромбы вентиляционных выводов. На крыше торчала мачта с конусом орбитальной связи. Одна дверь. Не мембрана, а дверь. Металлическая. Рядом в стене выступ с сенсорами. Прокеш подергал ручку. – Как мы сюда войдем? – спросил он Глеба. – Ногами, – невежливо отозвался тот и несколько раз мазнул пальцем по контактам сенсора. Дверь ушла в сторону. – Прошу, – сделал широкий жест Глеб и шагнул вперед. За ним Прокеш. Я осмотрелся: на площадке перед РТУ никого не было, из-за ограды поблизости доносилось кудахтанье, детский голос обещал повыдергать кому-то перья… Войдя, я потянул за собой дверь. Длинный коридор еле освещала люксполоска. – Вы что же, кодовые номера всех РТУ знаете? – донесся до меня голос Прокеша. Они стояли за выступом стены, сразу я их не разглядел. – Нет, – ответил Глеб, – я не знаю. Нет у них кодовых номеров. Надо день и номер месяца набрать и последнюю цифру года. Это чтобы дети не лезли, ну и мало ли еще зачем… – Остроумно! – восхитился Прокеш. – Послушайте, – сказал я, подходя, – а если нас здесь застанут? Глеб разглядывал отверстия в металлической шторке. – Застанут, застанут, – рассеянно забормотал он, потом вскинул глаза: – Кто это нас застанет? Здесь никого нет, и не бывает! Разве что ежемесячная профилактика, да и то – знаю я, как идет профилактика. Одним глазом посмотришь, и назад. Трансы либо работают, либо сразу летят со всеми потрохами, а тогда никакая профилактика не поможет. Ага! – С этими словами он сунул палец в отверстие. Раздался щелчок. Он выдернул палец и, присев, взялся за ручки на шторке. Сказав: «Р-раз!» – поднял ее. Открылся вход в темное помещение. Ничего не видно. Я принюхался – знакомый специфический запах элорганики – пахло корицей и рыбой одновременно. Глеб провел рукой по стене изнутри – на потолке затлели люксполоски. Небольшой зал и транспьютерные кубы в шахматном порядке. Сверху прохладный ветерок – в нашу жару без кондиционера элорганика быстро скиснет. И ни звука. Тишина, словно в этих ящиках песок, а не кошмарное количество информации, связей с такими же ящиками рядом, с такими же ящиками в других РТУ, региональных службах, центральных и периферийных архивах и прочих хранилищах и перерабатывающих устройствах, составляющих неимоверно сложную структуру Панинформа, или попросту – Сети. Глеб прошелся между транспьютерными кубами – они были ему по пояс, – подошел к противоположной стене… И пропал. В стене был проход в соседний зал. Мы вошли. Та же картина: Глеб идет, глядя себе под ноги, доходит до стены, исчезает. Теперь я уже разглядел в полумраке темный прямоугольник. – Что он ищет? – почему-то шепотом спросил я у Прокеша. – Не знаю, – ответил Прокеш. – Во времена моего детства было проще, любой имел неограниченный доступ, но тогда и сети были другие. В третьем зале Глеб наконец остановился, нагнулся к кубу и, подняв небольшой ящик, негромко сказал: «Вот оно!» Пластиковая коробка, заклеенная липучкой. Глеб вскрыл ее. Прокеш нагнулся, чуть не касаясь носом, и внимательно оглядел содержимое коробки. Пожал плечами и отошел. Два твердотелых инфора с гребенкой разъема и две гибкие ленты с полупрозрачными пластинами на них. Такие инфоры, насколько мне известно, применялись для наладки видеоформов. Я пригляделся: некоторые зубья контактной гребенки были аккуратно спилены. Пластины на ленте показались знакомыми. Я взял ленту, повертел в руках. – Да, – сказал Глеб, – раньше шлемы использовали. Говорят, неудобно было прятать. Эти ничего. Ну, тебе они знакомы, в Институте такие же активаторы были. – Ну-ка, ну-ка! – Прокеш схватил другую ленту. – Да, действительно! Как же я сразу не понял? – Это и есть щуп! – гордо сказал Глеб. – Прозвоним любой массив в любом режиме. – Прекрасно! Нет слов! – довольно потер руки Прокеш. Он трогал себя за нос, уши – одним словом, нервничал. – Ну, давай! – чуть не закричал он, увидев, что Глеб складывает щуп в коробку. – Не спешите, – сказал Глеб. – Сначала надо найти отвод, а это потруднее, чем щуп искать. Где-то здесь… – С этими словами он принялся один за другим осматривать кубы. Прокеш нетерпеливо постукивал кончиками пальцев по животу. Посмотрел на меня и рассмеялся. – Старею, – сказал он. – Тороплюсь. Завтра улетаешь? – Улетаю. – Валентине Максимовне приветы и извинения. Ее я тоже подозревал, так сказать. Впрочем, и к Кузьме присматривался. – А меня не подозревали? – Тебя? – весело переспросил он. – О тебе разговор особый! – Здесь нет, – сказал подошедший Глеб. – Пошли дальше. В соседнем зале он принялся так же методично осматривать транспьютерные кубы. Я и Прокеш остановились у прохода. – У Валентины Максимовны было плохое настроение. – Почему вы так решили? – Разве она не рассказала? – Я помотал головой. – У нее были неприятности в Саппоро. Скандал! После ее выступления поднялся большой шум. – А вы откуда знаете? – Там был племянник Миронова, он рассказал Виктору Тимофеевичу, тот при встрече – мне. Ну а я запросил материалы. Действительно, конференция проходила бурно. Старик Гильом кричал дурным голосом, что он обленился и мышей не ловит, что пора его гнать на бережок рыбку ловить и что его вина – давно надо было присмотреться, что за авантюры затеяли на Марсе с детьми. И так далее… Кое-кто поддержал некоторые пункты доклада Громовой, но ту часть, в которой говорилось о «естественном воспитании», просто высмеяли. Когда же она рассказала об использовании фантоматов для закрепления навыков, тут и самые спокойные взвыли. Создали комиссию. Ну, это, я думаю, долгая история. Пока раскачаются, пока прилетят… – Да нет, – сказал я, – Валентина как раз жаловалась, что комиссия уже там и мешает работать. |